На Мелгоре в «этапке» командовал здоровенный зек-«активист» с пудовыми кулаками по фамилии Лебедев. О прибытии «авторитетных» заключённых администрацию и зону предупреждали заранее – естественно, по разным каналам. Но в годы, о которых я рассказываю, новичков, претендующих на лидерство, брали в оборот сразу и прятали в штрафной изолятор, чтоб не мутили воду. В «этапке» оставалась основная масса «нормального» спецконтингента.
Чтобы сходу развеять иллюзии вновь прибывших в отношении их будущей карьеры в зоновской иерархии, Лебедев ещё в карантине гонял их на самые позорные работы, недопустимые для авторитетного зека, – уборку территории, помойки, «запретки». Если кто-то из новичков заявлял, что такая работа ему «в падло», «по понятиям не канает», Лебедев быстро ставил на место строптивого с помощью кулаков.
– Ну, давай по-честному, по справедливости, один на один! Если ты меня «сделаешь», я пойду вместо тебя мусор грузить, – прикалывался «активист». – А если я тебя урою – пойдёшь в «петушатник», будешь спать у параши до конца срока!
Расставшись с мечтами о воровской карьере, новичок угрюмо брёл с лопатой на помойку, и на всю тюремную жизнь становился зоновским «пахарем» – «мужиком».
Впрочем, Лебедев был не настолько твердолоб, чтобы очень уж ломать непокорных. Если после пары оплеух новичок твёрдо стоял на своём, активист отступал, писал докладную об отказе от работы без уважительной причины, и строптивого наказывали уже официально, водворением в шизо.
Должность завхоза карантинного помещения, которую занимал осужденный Лебедев, считалась одной из самых «козлячьих», а потому и опасных. В любое время можно было нарваться на совсем уж «отмороженного» новичка или психопата, и получить удар заточкой под рёбра. Но Лебедева эта участь миновала. Зарезали его уже после освобождения, на воле, какие-то малолетки, от которых он, не принимая всерьёз, отмахнулся высокомерно в ходе вспыхнувшего конфликта возле пивной…
За время пребывания в карантине администрация знакомилась с личными делами осужденных, ставя на особый учёт склонных к побегу, больных, инвалидов. А примерно через неделю собиралась комиссия по распределению этапа.
Заседала она в жилой зоне, в специальной комнате, где стоял длинный стол, заляпанный с незапамятных времён чернилами, – для представителей администрации. Напротив – ряды длинных скамеек для осужденных.
Возглавлял комиссию начальник колонии. Здесь же присутствовали его заместитель по режиму и оперработе, замполит – так именовался замначальника ИТК по политико-воспитательной работе, директор производства, начальники режимной, оперативной, медицинской частей, начальники отрядов.
Распределяли этап, примерно так: восседавший во главе стола грузный седой подполковник Владимир Андреевич Медведь –