– Да полно тебе, Вика! Я всегда говорил, что твои картины гениальны. И сейчас только ещё более утвердился в своей правоте. Это тот случай, когда ученица превзошла своего учителя… ладно, не красней, пошли пить шампанское и принимать поздравления!
Старый художник, увлекая за собой ученицу, ринулся сквозь толпу к накрытому столу. Раскрасневшаяся Вика едва поспевала за ним, на бегу приветственно кивая знакомым, малознакомым и вовсе чужим лицам. Неожиданный триумф смущал её. Чтобы преодолеть это смущение, Вика приняла из чьих-то рук полный бокал шампанского и залпом выпила его до дна.
– Жена, а ты, оказывается, тайный алкоголик! Вот так живёшь-живёшь с человеком пятнадцать лет и не знаешь его слабостей. Надо бы тебя почаще на пик славы забрасывать… глядишь, ещё чего вскроется. – Михаил приобнял супругу за талию и чмокнул в щёку. – Поздравляю! Народ ликует.
– А ты? – Вика почувствовала, как стремительно хмелеет.
– А я что? Или я – не народ? – оскорбился муж. – Я – его яркий представитель. И посему ликую тоже. Могу даже в воздух чепчики покидать. Где тут у вас чепчики раздают?
– Колпак бы тебе выдать… шутовской. Ты почему опоздал?
– Извини, дорогая, меня не отпускали благодарные больные. Ну, просто вцепились посиневшими скрюченными пальцами в одежды и умоляли: «Ну полечите же, полечите нас ещё!». Порвали халат и дрались за лоскуты. А я сбежал.
– Твои больные – фетишисты?
– Нет, они просто без ума от своего доктора… Ну, хорош я, хорош. Что ж поделать. – сокрушённо вздохнул Михаил, сотворяя из четырёх маленьких бутербродов с икрой один большой. – Я, зато в книге отзывов тебе такую запись оставил – закачаешься! На трёх страницах.
– И что же накропал?
– Не помню уже. Это же в порыве вдохновенья. Муза пришла и ушла. Вкратце смысл сводится к тому, что ежели какой смертный не восхищён твоими полотнами, то горе ему, ибо ущербный он разумом и убогий духом. И пристало ему лишь биться челом неразумным о стену кирпичную до полного избавления от жизни своей пустой и никчёмной. – муж попытался поместить созданную им конструкцию в рот. Конструкция оказалась значительно больше входного отверстия. Михаил озадаченно осмотрел её и начал с аппетитом употреблять по частям.
– Врун, хвастун и обжора. – констатировала Вика, смахивая осыпавшуюся икру с любимого мужниного галстука.
– Угу… зато чертовски обаятельный, – согласился муж, оценивающим взглядом окидывая блюдо с пирожными.
Вика собралась было ещё раз пройтись по поводу аппетитов своего благоверного, но поняла безнадёжность иронии и махнула рукой. К тому же к ней вновь подлетел Ерохин:
– Голубушка, прошу на подиум. Ты просто обязана сказать прочувственную