– Я очень хорошо помню, – продолжает свой рассказ Наталья Варлей, – как мы готовились к экзамену. Кажется, это была история. А может быть, обществоведение. В общем, что-то довольно скучное. А я жила тогда в коммунальной квартире на Суворовском бульваре, на шестом этаже, и у меня был огромный длинный балкон, с которого был виден Кремль и слышно было, как бьют часы на Спасской башне.
И вот мы сидели, зубрили…
Я ему внушала: «Юрочка, слушай!» А Юрочка, вместо того чтобы заниматься, выходил на балкон и восклицал:
– Боже мой, как красиво!
– Юрочка, послушай!
– Нет, я не могу, как это красиво!
Потом он возвращался, потом вдруг обнаруживалось, что у него болит зуб. И мы с подругой Тамарочкой, как две восточные наложницы, укладывали его в постель. Было очень жарко, и мы укрывали его чем-то легким… Он засыпал, а мы сидели и готовились.
И вдруг Юрочка просыпался, и мы кричали: «Ура!» И забрасывали его конфетами и черешней. И он стеснялся, смеялся так немножко застенчиво, как большой ребенок:
– Ну ладно, ну девчонки, хватит… девчонки!
И мы снова сидели и занимались. А потом вдруг раздается звонок и приходит Леня Куравлев – так они с Юрой познакомились. Леня говорит:
– Шел я мимо, решил зайти… вот у меня бутылка шампанского.
Сели мы и выпили эту бутылку шампанского. И уже, конечно, было не до занятий… И пошли мы гулять по Москве. И как сейчас помню, мы шли даже прямо по Садовому кольцу – поздним вечером почти не было машин…
Свободного времени у нас тогда, по-моему, совсем не было. Откуда? Утром – лекции, в середине дня – мастерство, а вечером – репетиции. Иногда мы выбирались в цирк, на выставки, на спектакли.
В паузах между занятиями бегали в парикмахерскую «Чародейка». Но не стричься. Там был маленький кафетерий, где мы ели яйца под майонезом и подолгу просиживали за чашкой кофе. Сидели и беседовали…
К экзаменам, как правило, мы готовились всем курсом. Собирались всегда у Кости Райкина или у меня. Занимались. Но заканчивалось обычно тем, что кому-то приходило в голову достать бутылку портвейна. А другие принимали эту идею на ура. Чаще всего получалось так, что на фоне застолья я одна сидела и зубрила, а утром всем все рассказывала. Вот такая была добросовестная девочка – все засыпали, а я учила, учила, учила…
У Юры были и свои компании, и друзья. Он очень дружил с Сашей Адабашьяном. Мне кажется, что Саша был ему самым близким по духу человеком. Вроде бы закрытый, и в то же время понимаешь, что эта закрытость – от незащищенности, от внутренней ранимости. Очень тонкий человек, как и Юра.
Я вообще-то не любила больших компаний. Но мой дом на Суворовском бульваре был как бы на перепутье всех дорог. Тогда станции метро «Пушкинская» не было. И если люди шли из ВТО к «Арбатской» и видели, что у меня горит свет, – обязательно ко мне заходили. Так и собирались компании, особенно когда мы еще учились в Щукинском училище. Заглядывали и мои цирковые друзья