Мама отступила на шаг и сложила руки на груди.
– Ты пила? Употребляла наркотики?
– Нет, – я удивилась.
Удивительная истома постепенно исчезала.
– У тебя очень странный вид, – мама помогла мне снять плащ.
– Все хорошо. Можешь не беспокоиться, – заверила я родительницу и ушла в свою спальню.
Дверь я закрыла, потому что больше всего сейчас я нуждалась в одиночестве, а мама хотела обратного.
– Кто такой Степан? – спросила мама, прислонившись к двери. – Это тот самый, с которым тебя познакомила Лиля? Ты мне вчера с его номера звонила?
– Да. Степа хороший.
– Дочь, ты провела ночь с мужчиной, которого знаешь всего один день?
– Мам, у меня такое чувство, что мы с ним знакомы миллион лет. А сейчас, извини, я иду спать.
Мама не стала ничего спрашивать. Вскоре в гостиной зашумел пылесос.
Я легла в кровать, попыталась мысленно восстановить вчерашний день. Но у меня не получилось вспомнить ни дороги, по которой мы ехали, ни дом, в котором находились, ни цвет постельного белья – ничего, что не было частью Степана. Но в память врезались запах одеколона, золотая цепочка, выглядывающая из-за ворота рубахи; широкие пальцы, скользящие по моей щиколотке; прерывистое дыхание; горячая кожа…
Некстати вспомнились слова Лили о том, что у настоящей любви нет счастливого конца. «Что ж, пусть у нас будет животная страсть», – подумалось мне. Но надежды и желания НЕ влюбиться опоздали. Глупо просить отсрочить то, что уже произошло.
– Он любит меня, – прошептала я.
Не может не любить. Если на свете существует любовь, то она должна начинаться именно так: весь мир растворяется, есть только он и она. Я отключила телефон, накрыла голову подушкой и провалилась в сон.
Проснулась я на удивление легко, да еще в такую рань – половина пятого утра! Впрочем, если учесть, что я беспробудно спала с двух часов дня, вряд ли стоит удивляться раннему подъему.
Я приняла душ, приготовила завтрак, а когда поднесла к губам чашку, заметила, что напеваю.
Я не могла усидеть на месте. Я не могла ходить ссутулившись. Я не могла молчать.
Я пела, легкими движениями расставляла вещи по местам. Бегала на цыпочках из одной комнаты в другую в поисках разбросанных украшений. Осанка ровная, плечи расправлены и не потому, что так красиво, а потому что душа требует. Если бы земное притяжение ослабело хоть немного, самую малость, я бы парила, танцевала в воздухе.
Надо бы разбудить маму…
Я поцеловала ее в щечку. Мама протерла глаза, потом помотала головой и на всякий случай уточнила:
– Надя, который час? Будильник показывает шесть, но…
– Три минуты седьмого, мам. Я побежала на работу. На завтрак фруктовый салат, тосты. Пока!
– Почему так рано? – спросила мама.
– Просто так! Хочу прогуляться!
Весь день меня преследовали чудеса. Начальница находилась в великолепном расположении духа, покупатели быстро находили нужную вещь, выручка оказалась