– Дружинина, тебе что, дурной сон приснился?
– Извините! Пожалуйста, продолжайте, – выпалила Даяна.
– О, вы позволяете продолжить? Я вам безмерно благодарен!
В аудитории послышались смешки. Лекция продолжилась.
«Снова галлюцинации?» – мысленно спросила себя Даяна. «Никаких галлюцинаций, – ответил голос. – Мы уже виделись на крыльце. Я предложила тебе стать койотом».
На всякий случай Даяна осмотрелась. Большая часть аудитории по-прежнему дремала, остальные либо фиксировали лекцию, либо ковырялись в электронных устройствах. «Подойти к окну, – предложил голос. – Ничего страшного не произойдет». Даяна колебалась, но, не справившись с любопытством, все же встала с места и прошла сквозь ряды. Внизу она увидела ту самую девицу, которая перед началом занятий порола чушь возле института. Санрайз помахала и, не шевеля губами, произнесла слова, которые были отчетливо слышны Даяне: «Видишь, я тебя не обманула!»
– Как ты это делаешь? – прошептала Даяна.
«Это слишком просто, – ответил голос Санрайз. – По сравнению с остальными возможностями! Если ты меня выслушиваешь – буду признательна!»
– Ладно! – ответила Даяна вслух, не сразу заметив, что в аудитории воцарилась тишина и все взгляды были устремлены к ней.
– Дружинина, может, вы сядете на место? – подчеркнуто вежливо произнес лектор.
– Это вряд ли, – отозвалась Даяна под всеобщий хохот. – Мне нужно уйти.
– Не смею вас удерживать, – в голосе лектора появились нотки раздражения. Не привыкший к столь фривольному поведению человек предупредил, что его терпение вот-вот лопнет!
Даяна вышла под шепотки недоумевающих сокурсников. Она не извинялась, смущенно краснея, а гордо вышагивала, расправив плечи. В тот самый момент ей казалось, что за ее спиной появились крылья, те самые крылья, которые называют свободой от предрассудков.
По возвращении домой у Даяны было чудесное настроение. Заходя в квартиру, девушка мурлыкала музыкальный мотивчик себе под нос и даже рассмеялась громко и открыто, вспомнив шаловливые мыслишки толстяка-соседа, поднимающегося за ней по лестнице. Она с трудом удержалась, чтобы не прокомментировать пошлости, роящиеся