Эта вековая школа отрицательного отбора: унижения, интриганства, доносительства, подлости, хищничества, взяточничества, раболепия, подкупов, беспринципности и предательства не прошла бесследно для русских князей. Из некогда бесстрашных и горделивых рыцарей-викингов они сами превращались в восточных сатрапов и деспотов. По словам современного историка А.Л. Юрганова: «Создавалась генерация покорных князей, для которых закон – это воля хана. Династические проблемы теперь легко решались при помощи ордынских карательных отрядов. Кто больше раболепствовал перед ханами и подкупал их дорогими «поминками» (подарками), тот и становился великим князем».
У монголов хан являлся собственником всей земли, а также считался собственником всего имущества своих подданных. Плано Карпини, посол папы, побывавший в Золотой Орде в середине XIII века, писал: «Всё настолько находится в руках императора (то есть хана – П.Р.), что никто не смеет сказать: «Это моё или его», но всё принадлежит императору, то есть всё имущество, вьючный скот и люди». Подобные же отношения власти и собственности перенимали русские князья, включённые в орбиту монгольского владычества.
Подобно тому, как на смену вассально-договорным отношениям между князем и боярами и дружинниками шли отношения подданства (полного подчинения князю безо всяких условий), на Руси постепенно устанавливался восточный вотчинный принцип права на землю. Теперь вся она принадлежала князю, а он жаловал ею за службу того, кого сочтёт нужным, и считал и землю, и всех, живущих на ней, собственностью, с которой он мог поступать по своему усмотрению. Безусловная власть сверху и безусловная покорность снизу – эта модель общества теперь восторжествовала в Восточной Руси, из части Европы превратившейся в часть Азии.
Так, разрушив старые социальные связи, институты, учреждения в Северо-Восточной Руси, монгольское иго воссоздало их на совершенно новых принципах – в духе азиатского деспотизма. Князь, бывший раньше военачальником и судьей, зависевшим от веча, дружины и бояр, отныне превратился в раба и агента ордынских ханов, их «служебника», полностью опирающегося на их поддержу и не зависящего от местного населения. Теперь он не зависел ни от бояр, ни от дружины, ни от веча, не вступал с ними в договорные отношения, а рассматривал их, в свою очередь, как «холопов» и слуг. Он отныне владел всей землей и, если