Пол и Билл побрились электробритвой, принесенной Соренсеном и Джорданом. Затем настало послеполуденное время и время для обеда. В стене коридора была устроена ниша, закрытая занавеской. Оттуда заключенные брали циновку из линолеума, которую надлежало расстилать на полу, и дешевую посуду. Подали горячий рис с небольшим количеством баранины, плюс хлеб и йогурт, а в качестве напитков – чай или пепси-колу. Есть предстояло сидя на полу, скрестив ноги. И Пол, и Билл принадлежали к числу гурманов, для них такая пища была скудной. Однако у Билла проснулся аппетит: он отнес это за счет более чистой обстановки.
После обеда заявились другие посетители: их иранские адвокаты. Адвокаты не знали, почему их арестовали, не знали, что произойдет далее, и не знали, что они в состоянии сделать для оказания помощи своим клиентам. Пол и Билл не испытывали к ним никакого доверия, поскольку именно эти адвокаты проинформировали Ллойда Бриггса, что залог не превысит двадцать тысяч долларов. Это посещение не принесло им ни дополнительной информации, ни какого-либо успокоения.
Остаток послеобеденного времени они провели в «комнате Чатануга» в разговорах с Негхабатом, Товлиати и Пашой. Пол в подробностях описал свой допрос у Дадгара. Каждому из иранцев было чрезвычайно интересно узнать, упоминалось ли во время этого дознания его собственное имя. Пол рассказал Товлиати, каким образом было произнесено его имя, в связи с предполагаемым конфликтом интересов. Товлиати поведал, как подобным же образом был допрошен Дадгаром перед своим арестом. Пол вспомнил, что Дадгар спрашивал о меморандуме, написанном Пашой. Это был совершенно заурядный запрос по статистике, и никто не мог понять, почему в этом полагалось видеть нечто особенное.
У Негхабата была своя теория, почему они попали в тюрьму.
– Шах делает из нас козлов отпущения, дабы показать массам, что он действительно принимает крутые меры против коррупции, но он выбрал проект, где коррупцией и не пахнет. Здесь не с чем бороться, но если он выпустит нас, то будет выглядеть слабаком. Если бы он вместо этого обратил внимание на строительный бизнес, там обнаружился бы огромный объем коррупции…
Все это было чрезвычайно неопределенно. Негхабат просто давал рациональное объяснение. Полу и Биллу же требовались точные факты: кто приказал принять крутые меры, почему выбрали Министерство здравоохранения, какой вид коррупции предположительно имел место и где находились информаторы, указавшие пальцем на лиц, находящихся теперь в тюрьме? Негхабат вовсе не старался ускользнуть от ответов – у него их просто не было. Неопределенность его отношения к этому делу была характерна для персов: спросите у иранца, что он ел на завтрак, – и спустя десять секунд он примется разъяснять вам свою жизненную философию.
В шесть часов Пол и Билл возвратились в камеру на ужин. Он оказался