– Я найду.
– Удачи!
Комиссар не забыл позвонить жене. А вот детей, которым он мог бы пожелать спокойной ночи, у него не было.
– Идем?
Проходя мимо, Мегрэ приоткрыл дверь в свой кабинет. Лапуан зажег лампу под зеленым абажуром и теперь сидел в кресле комиссара и читал газету. Флёри, положив ногу на ногу, устроился на стуле. Глаза его были полуприкрыты, лицо неподвижно.
– До скорого, малыш.
Помощник министра вздрогнул, приподнялся было, чтобы задать вопрос, но комиссар уже закрыл дверь.
– Возьмем машину?
– Да. Мы едем в Сен-Пер, это километрах в тридцати.
– Я с вами туда уже ездил.
– Действительно. Ты есть хочешь?
– Если это надолго…
– Тогда давай зайдем в нашу закусочную.
Официант, увидев их, удивился.
– Что, сандвичи и пиво, которые господин Лапуан заказывал, отменяются?
– Ничего не отменяется. Но сначала принеси-ка нам выпить. Жанвье, что будешь пить?
– Не знаю.
– Перно?
Жанвье знал, что комиссару хотелось перно, и составил шефу компанию.
– Сделай-ка нам по два хороших сандвича. Побольше.
– С чем?
– Все равно с чем. Если есть, давай с паштетом.
Мегрэ казался воплощением спокойствия.
– Слишком уж мы свыклись с преступным миром, – пробормотал он, отпивая из бокала.
Ответа ему не требовалось. Он сам мог бы себе ответить.
– Обычно преступление совершает один человек. Или организованная группа. В политике все по-другому. Доказательством тому – обилие партий в парламенте.
Эта мысль его позабавила.
– Масса людей заинтересована в отчете Калама, каждый по-своему. И обнародование отчета навредило бы не только политикам. И не только Артуру Нику. Есть еще те, для кого завладеть отчетом означало бы получить доступ к большим деньгам. Или к власти.
В это время посетителей в закусочной почти не было. Ярко горели лампы, атмосфера повисла тяжелая, прямо-таки предгрозовая.
Они съели сандвичи, присев за столик, где всегда сидел Мегрэ, и это напомнило комиссару о столике Маскулена в ресторане «Филе морского языка». У каждого из них был свой столик, только в разных заведениях… Да что там говорить, в разных мирах.
– Кофе?
– Будьте добры.
– Коньяк?
– Нет. Я за рулем.
Мегрэ тоже не стал пить коньяк, и скоро они уже покидали Париж через Порт-Д’Итали по дороге Фонтенбло.
– Забавно. Если бы Бенуа вместо своих вонючих сигар курил сигареты, наша задача усложнилась бы безмерно.
Они пересекали пригороды. Потом вокруг не осталось ничего, кроме темных силуэтов деревьев по обочинам да изредка встречавшихся фар едущих в обоих направлениях машин. Многие обгоняли маленький черный автомобиль.
– Ускоряться,