Подруги Зои узнали о случившемся и протрубили общий сбор.
– Завтра я задержусь, – закончив разговор по мобильному, твердо заявила Соня, одна из подруг Зои Абрикосовой, посмотрела на своего мужа, который угрюмо жевал бутерброд с сыром.
– Да хоть вообще не приходи! – с готовностью отозвался муж.
Соня вздохнула. Они были женаты уже столько лет, а привыкнуть к грубости супруга она так и не смогла. По первости подобные ответы становились причинами их ссор – Соня, в которой смешалась цыганская и польская кровь, была одновременно и темпераментна, и невероятно упряма. Надежду перевоспитать мужа она не оставила до сих пор. Со временем эта надежда трансформировалась в тягучую и удушающую способность с непреклонной уверенностью в собственной правоте «пилить» благоверного. Вот и сейчас она спокойным, ровным голосом начала:
– Ну зачем ты так?! Мне же неприятно слышать такие слова. Ты же мог ответить по-другому. Например: «Дорогая, что случилось? Почему вернешься поздно? Может, тебя встретить?»
Соня произносила все это словно автомат, только еле различимые модуляции ее голоса позволяли распознать волнение. Волнение действительно было – подруга Зоя Абрикосова попала в беду. Ей требовалась поддержка и помощь. И откладывать встречу было никак нельзя. Соня знала, что муж обязательно устроит скандал, и теперь важно было, чтобы это случилось сейчас, до встречи с подругами – и тогда завтра не придется сидеть и мучиться от неотвязных мыслей о предстоящих разборках дома.
Муж внимательно посмотрел на корочку хлеба, которая осталась от бутерброда, слизал с нее масло и остаток бросил в тарелку. Чай он допил залпом.
– Что я буду спрашивать?! – наконец проговорил он. – Что у вас там может случиться?! Болтовней со своими курами-подругами будете заниматься. И учти, встречать я тебя не намерен!
«Слава богу! – мысленно перекрестилась Соня. – Все идет как по маслу».
Вслух же она сказала:
– Конечно, сама доеду. Только тебе совершенно незачем сердиться. По телевизору хорошая программа, да и ребрышки свиные я тебе приготовлю.
Соня ласково бубнила – она знала, что муж будет дуться ближайшие два-три часа, потом замолчит, словно немой, но к завтрашнему дню успокоится. Действительно, муж против обыкновения не поставил посуду в посудомойку, не убрал со стола газету, а надевая костюм, демонстративно выбрал самый не любимый Соней галстук. «В этой твоей ядовитой удавке только на новоорлеанские похороны ходить!» – Обычно, увидев на муже галстук в черно-желтые ромбы, Соня намекала на его чрезмерную броскость.
– Дай-ка я тебя чмокну! Удачи! – Соня, невзирая на демарш мужа, была ласкова. Она поднялась на цыпочки и клюнула благоверного в щеку, прежде чем он хлопнул дверью.
– Люда! – проводив мужа, Соня набрала телефон их общей с Зоей Абрикосовой приятельницы. – Все нормально, завтра вечером встречаемся у Зойки. Я кое-что