Музейный роман. Григорий Ряжский

разуму, скользким, как уж, шатким, как безногий истукан. Да чего уж там – как сама она с палкой своей, отдельно от неё ходячей.

      Если честно, хотелось всегда чистого, единственного, прозрачно доверительного сигнала из той дыры. Или даже напрямую, от самих небес. И чтобы ласкалась мысль твоя, от чего не устает мозг и не потеют руки, и всегда находится место состраданию, а не единственно догадке или же просто безучастно- холодной картинке, сооружённой по оголённому факту: мёртвый – живой, был – не был, мужик – баба, умрёт – выздоровеет, сам прыгнул – помогли, столкнули. И ещё куча всякого, не перечесть.