Первую стопочку бражки я за тетечку свою железнодорожную опрокинул, вторую за дядю, он на финской зубы все до одного от цинги без щипцов вынул, за мать мою, она за жизнь капель двадцать водки выпила, за отца, он на озере Хасан рану получил.
По стопочке, по стопочке, бутыль пустеет. Если коней не гнать, можно с утра до вечера три бутыли на двоих потребить.
Когда-то давно я читал про китайца или кого-то еще, не помню, у которого в желудке жили дрожжевые грибки. Стоит поесть сладкого, начинается брожение и похмель. Елку тебе в палку! Всегда под балдой, веселый. Конечно, это не магаданец Сережа с говорящей фамилией Брага. Гитарист-любитель. И на аккордеоне душевно играл русские песни. Мы же вместе марафонский концерт проводили во Дворце культуры автотранспортников – трое суток без отдыха. До конца жизни напелись. Сережа варил превосходную брагу – как говорится, фамилия обязывает.
Где он теперь, милый человек? Тут в прессе мелькал Непейпыво. Возможно, поменял прозвище, жизнь с нуля начал. У японцев, кстати сказать, принято – фамилию менять, с нуля создавая что-то значимое, например, новую книгу. Чтобы не довлел прежний авторитет.
Конечно, будь Сережа рядом, оно бы веселей пошло. Но сипокку – это одиночный забег. Покруче русской рулетки. Присосался я, пью брагу крупными глотками, закусываю копченым кижучем, весело мне, о печальном еще успеется. Изрядно, надо заметить, выпил. На песни потянуло, а их-то и нет у меня. Только одна прорывается сквозь смущение и косноязычие:
Наверх вы, товарищи, все по местам.
Последний парад наступает!
Так это же о героическом крейсере «Варяг», сто с лишним лет назад было дело. Вроде как немец слова написал, а наша поэтесса перевод сделала: в начале прошлого века мадамки для самоотверждения и заработка переводами пробавлялись.
Не думали, братцы, мы даже вчера,
что нынче умрем под волнами.
Прадед мой за Цусиму медаль получил!.. Эх, икебана-мать, японоотец! Командование Страны Восходящего Солнца, лица, приближенные к императору, естественно, японскому, были поражены поведением солдат и командиров противника, полным презрением к смерти, на которое способны одни лишь самураи.
Слышал я, как современный японский вокалист «На сопках Манчжурии» по-русски навзрыд исполняет. Я так не сумею!
Вот еще полведра саке выпил, вот на донышке осталось. Последний, самый сладостный глоточек. Кому посвятить? В горле мигом пересохло: все мое внимание переключилось на небольшой меч самурайского вида. Этим клинком сето делают взрезание живота крест накрест. И в этот момент совершающему сипокку специальный человек отрубает голову. Сто тонн баксов, думается, ему предназначались. Это же сколько «Нисанов» можно купить?
Ну,