– Упекут за такое вольнодумство тебя туда, где Макар телят не пас. Взвоешь, да поздно будет.
– Меня? Упекут? И чё? Да с моей-то специальностью везде рай – что тут, что там. Тебе, – она оценивающе осматривает молодого человека, – там, да, будет не лафа. Тюремная роба – не твой прикид. Ну и тамошняя баланда, пожалуй, не по вкусу придется, – она тычет пальцем в раскрытый журнал, где на развороте полуголая блондинка. – И этих тоже не видать, как своих ушей.
Дуняшка, орудуя шваброй с тем же ожесточением, еще долго ворчит на власть, которая дурит таких, как она; на начальство, которое гребет под себя – всё и всех; на народ, который, глядучи на такую жизнь, по-детски радуется, мчась к избирательным урнам, чтобы поддержать либо фронт какой-нибудь, либо партию отчаянных прохиндеев.
– Такие вот мы, – итожит Дуняшка, покидая зал ожидания, размахивая тряпьём и по-прежнему гремя ведёрками. Уже в дверях, повернувшись к жидкой аудитории, добавляет. – Одна мне радость – душевно поговорить с умными людьми… Как вот сейчас… Душа радуется!
А молодежь в след ей теперь уж громко хохочет:
– Крутая тетка!
Это – не аргумент
Начальник налоговой инспекции Загоруйко уж который час нервно шуршит бумагами, которых на его столе – видимо-невидимо. Тут слышит осторожный стук в дверь. В сердцах кричит:
– Да! Входите же!
Дверь осторожно приоткрывается и показывается сначала лишь длинный нос, а потом и все лицо кавказской национальности.
– Вы сказали можно, да?
– Входите же, – недовольно бросает Загоруйко. Отчего же недовольное? Пожалуй, рассчитывал увидеть более привлекательное личико.
Кавказец смущен, но все-таки входит, прикрыв за собой дверь.
– Вызывали, да…
– Вы кто? – не отрываясь от кучи бумаг, спрашивает начальник.
– Я?.. Не я… Мой папаша Мурат Бюль-оглы, да…
– Ну и что?
– Вы бумажку прислали. Чтобы мой папаша налоговую декларацию, да, представил за прошлый год.
– Представил?
– Не может, да, товарищ начальник, никак, Аллах свидетель, не может.
– Почему? И какое мне дело до твоего Аллаха?
– Он киллером работал…
Загоруйко хмыкнул:
– Киллер или дилер – без разницы. Положена декларация о доходах – изволь в положенные сроки представить. И нечего тут ходить и отрывать от дел занятого человека.
Лицо кавказской национальности мнется.
– Что еще? Не ясно?
– Ясно, да, товарищ начальник, но его нет…
Начальник прерывает:
– Кого «нет» – киллера или дилера?
– Папаши моего… Месяц назад мы его проводили в последний путь.
– Да? – Загоруйко чешет в затылке и резюмирует. – Положим… И что? Это – не аргумент в его пользу. Мог бы и по пути занести.
– Так… не может…
– Все-все-все! – кричит начальник и вновь берется за шуршание бумагами.
Лицо кавказской