Хорошее солнечное утро не предвещало ничего, кроме хорошего погожего дня. Синоптики предсказывали то же и навевали на массу людей повседневную беззаботность и некоторую нерасторопность.
«Что ж, их понять можно, – думал про себя Авильон, – у них свои хлопоты, и каждый радуется еще одному погожему дню, которых стало последнее время довольно мало из-за частого возникновения туч и громовластного дождя. Является это хоть каким-то доказательством? Бог его знает. Но, он-то знает, но молчит. А почему? Не хочет помочь или что-то другое затеял, а может, ему сейчас и вовсе дела никакого нет? Еще одна забота, – подумал человек и даже тяжело вздохнул при этом, – так как же разобраться во всем? Как добиться того единения душ, что должно быть во время настоящее? Как соединить эти людские пороки с высшей фазой недоразвитого в природе ума. Не заставишь же их говорить с самими собой, то есть внутренне. Это должно прийти само по себе, как стадия уморазвития. Но, что тогда предпринять? Какие меры принять, чтобы овладеть сознанием и внести согласие в действия дня настоящего. Да. Мысли текут, а дело двигается слабо. Может, я сам в том виноват? Хотя так сказать, значило бы вовсе ничего не говорить и не делать. Но я ведь пытаюсь и хочу достичь намеченного сдвига. Является ли это оправданием или просто это уловка малого ума? Кто его знает. Ну, почему молчит тот, которому положено? Хотя, кто это определил? Мы сами. Сам ведь Он полномочий на свой счет не брал. Хотя говорил: помогу. Но, как? Может, это уже есть помощь? То, что дано и хоть немного претворено в действие. Но этого мало. Да, нам всегда мало. Так уж оно издавна повелось. Ладно, не буду больше об этом. Надо выход искать, надо создавать свою эмиссию, свою защитную броню от этого природного оружия массового поражения».
Человек зашевелился, вновь побарабанил пальцами и углубился сам в себя.
Тем временем, машина подъехала к большому зданию, и водитель торжественно объявил во всеуслышание.
– Приехали. Управление, – и перевел взгляд на своего пассажира.
– Хорошо. Ожидай здесь. Скоро буду, – объявил тот и быстро покинул автомобиль.
– Тут, так тут, – ответил сам для себя водитель и припарковал машину между многих других. Широкая череда разноцветных флагштоков так и пестрела на солнце.
Еще издали можно было понять, что это управление иностранных дел. Практически, со всех концов света прибыли сюда люди для выработки единого решения по сохранности цивилизации.
Это слово как-то просто зашло в обыденность дня настоящего и уже не отталкивало людей, а, наоборот, сближало, создавая условия для всеобщего пересуда происходящего.
Все ждали дня окончания мира. Так было объявлено когда-то, и понятие это дошло до этого времени.
Никто конкретно не знал, когда случится всеобщее бедствие, и на дневной свет упадет тень длинной тягостной ночи.
Конечно, все беспокоились. Но, тем не менее, сохраняли некоторую уверенность в том, что, так называемая,