– Куда?
– Куда глаза глядят! Шеф, скинуть можно!
– Нет! К сожалению!
– Что, крафт нынче дорог? Или бонусы кончились?
– Да! У нас только для гениев скидка! Вы не гений!
– Почём знаешь? Дельфийская брехалка? Я в детском саду из рогатки в глаз воспитательницы мог попасть с первого захода!
– Видно по лицу и обуви, товариш! Вы не наш покупатель! Друг мой, идите в «Эльдорадо»!
– Я? Друг? Не ваш?
– Зачем вам «Мюльбах», товариш? – внезапно съязвила трубка, – Вы что, на нём играть будете? «Пупсик»?
– Паяц-падла, я у телефона! Человек! – я снова не выдержал муки преследования, – На мне стодолларовые ботинки и шляпа, какой у тебя никогда не будет! Я тебя достану, и ты будешь языком полировать мои ботинки!
– Вот как? – сказала трубка и обиделась.
– Опусти трубу, Гомер ё…! – уже в мировое пространство кликнул гордый я, – Торгаш!
– Вот как? – в предпоследний раз отозвалась трубка.
– Мюльбах! Мюльбах! Будь ты трижды проклят! – крикнул в трубу.
О, это был он!
– О, как! – в заключение сказала трубка.
На этом разговор завершился! Потом кто-то позвонил ещё раз, надеясь втайне на смягчение нравов.
Привет! Это я! Если бы ненужные людям слова выбрасывались на свалку, она была бы единственным местом, где бы я появлялся вместе со своим золотым протазаном и тучной гладиаторской сетью! Харль, братья мои! Харль! Я прохожу пред вами мощным австрийским маршем, печатая гусиный шаг и выбрасывая руки одну за другой!! Преторианцы мои любимые! Братья и сестры! Приветствую вас! Дойчлэнд, Дойчленд, юбер алес, как утверждал мой приятель перзиден САШ Джордж Бусч! Давно не виделись, стрючки! И стали забывать друг друга! А что если бы тут случилось землетрясение, что бы было? Совсем бы забыли друг друга? Работа у меня такая – думать дальше своего носа! Заглядывать в будущее, как сказал бы один козёл с радио! Вы обо мне уж наверно стали забывать?
«На мой взгляд, если Соединенные Штаты говорят, что будут серьезные последствия, и если эти серьезные последствия не появляются, то это вызывает негативныепоследствия».
Я вам напомню! Запомните! Зовут меня Алекс! Алекс Лихтенвальд! Я вам не дойная корова! Харль вам всем!
В городе я встретил пьяного провидца, который мог про стихи и про стихотворцев рассказать!
Отдельный человек земли Фиглеморской писатель Иван Фанфуриков своё выступление на каком-то замшелом окололитературном вечере начал со слов: «Я никогда не был награждён никакими наградами, орденами, медалями, граммофоном от профсоюза, и ничего, не умер!» А потом безнадёжно шмякнув рукеой о графин, ляпнул, добавил: «И не хочу этого! Не хочу!»
Ему попытались поверить, потому что автору романов «Земля» и «Хлеб», с их сермяжными коловращениями, приходится верить на голое слово!
Он был автором нескольких мутных фельетонов про уборщиц и домоуправов! А также кучи омерзительных