Мегана
Схема № 1276
Схема была некачественная, чёрно-белая, отпечатанная на обычном принтере, в котором, судя по всему, заканчивалась краска. К тому же для выполнения схемы требовалось пятьдесят различных цветов, и Вера, прикинув стоимость расходного материала, с трудом подавила стон. Если же добавить мучительный разбор условных обозначений и острую нехватку времени – этой схеме и дальше предстояло пылиться под прилавком магазина.
– Ну так что? Берёте? – нетерпеливо поинтересовалась продавщица.
– Беру, – уверенно кивнула девушка. Что-то было в этой картинке, изображающей дракона, готового взлететь на фоне фантастического горного пейзажа. Гордо расправленные крылья, величавый наклон головы, великолепная струя пламени, на которую, по прикидкам Веры, отводилось не менее пятнадцати оттенков. А краски! Немыслимо тонкие переходы цветов, из-за чего картина обретала яркость и глубину.
Отсчитывая деньги, Вера уже ощущала знакомый зуд предвкушения работы. Пальцы мысленно ласкали полотно, чувствуя каждую ниточку, ломали сопротивление накрахмаленной ткани, и маленькая, затупленная иголка создавала на белоснежном хаосе новый мир. Вера с наслаждением называла номера ниток, любуясь каждым новым оттенком и чуть заметно поглаживая разноцветный шёлк. Собрав все мотки в пучок, на манер букета, она приблизила его к глазам и долго любовалась им, едва удерживаясь, чтобы не понюхать, как если бы это были настоящие цветы.
– Ещё что-нибудь?
– Нет, спасибо.
Вера улыбнулась продавщице и, не замечая скептицизма в глазах последней, полетела домой. Она не шла, не передвигалась, не сокращала дистанцию от магазина до дома. Она именно летела, как если бы у неё вдруг выросли крылья, совсем как у того дракона с картинки. Так она спешила на первое свидание, так рвалась домой, когда её ждал Антон.
Теперь её ждала благословенная тишина пустой квартиры, нераспечатанные нитки и тысячи нерождённых крестиков. Единственная реальность, восторг и чудо, творчество и кропотливая работа. И неважно, что расплатой будут непреодолимая боль в спине, бессонные ночи и всё больше ослабевающее зрение.
Немного повозившись с заедающим замком, Вера открыла дверь и вошла в свою квартиру. Со всех стен на девушку смотрели её творения: волки, птицы, пейзажи, загадочные девушки, цветы и герои сказок. Они выглядывали из своих рам – позолоченных и пластмассовых, простых и деревянных – и, если прищурить глаза, можно было заметить, что картины оживают. Чуть сильнее изогнулся лепесток мака в широкой вазе, слегка мигнула в ночном небе звезда, едва заметно колыхнулось платье танцовщицы. Вера улыбнулась: именно поэтому она предпочитала дорогие шёлковые нитки, пусть даже на них приходилось тратить большую часть её скромного заработка.
Плащ и сумка небрежно упали на подставку для обуви, сапоги полетели под табуретку, и Вера, нежно обнимая свёрток с материалами, прошла в комнату. Это был один из её любимых моментов. Замирая от предвкушения, она медленно разворачивала