Ничего подозрительного не выявило дополнительное расследование и в личности Андрея Антоновича Горенко. 21 сентября 1882 года Департамент полиции известил инспекторский департамент Морского министерства, что «дознание по совершенному отсутствию данных к обвинению лейтенанта Горенко было прекращено без всяких для него последствий, и затем в Департаменте государственной полиции не имеется никаких сведений, компрометирующих Андрея Горенко в политическом отношении»[50], после чего 18 октября 1882 года он был «возвращён из резерва» на действительную службу. Но…
Но жизнь в тридцать четыре года приходилось начинать заново. После столь длительного отсутствия в Морском училище восстановиться тут преподавателем уже не представлялось возможным. 24 октября 1882 г. он был уволен из штата училища «для службы на судах коммерческого флота» и… бесследно растворился более чем на два года. На каких коммерческих судах он служил, к какому порту эти суда были приписаны, что за обязанности приходилось ему выполнять во время службы, да и была ли служба вообще – неизвестно.
А что же Инна Эразмовна? Присутствие её с начала 1881 года совершенно невесомо не только в судьбе Андрея Антоновича, но и в бытии послемартовского разночинного Петербурга. И это воистину удивительно! Если простое знакомство и родство её любовника с лицами, причастными к событиям 1 марта, привело к длительному полицейскому разбирательству и краху столичной карьеры, то её-то собственная парижская мантилька тянула на полновесное уголовное преследование и последующий срок в ссылке или на каторге. При любых политических режимах соучастие в организации побега преступника, организовавшего физическое убийство главы государства (не то что Помазанника Божия, но даже какого-нибудь захудалого президента или премьер-министра), является проступком, влекущим за собой повышенное внимание правоохранительных органов и самые громкие и неприятные последствия.
Охота, развёрнутая Департаментом полиции на народовольцев в 1881–1882 годах, велась по всем правилам оперативно-сыскного искусства того времени, недаром главным загонщиком этой охоты был срочно призванный в Петербург «гений русского сыска» Георгий Порфирьевич Судейкин. И, несмотря на конспиративное мастерство народовольцев, победа уже к концу 1882 года начала явно склоняться на сторону правительства Александра III.
Как