– Хорошо. Пока вы ходите, я разведу костер. И прихватите в деревне котелок, пожалуйста. Похоже, мы оба собирались впопыхах.
– А-а… – хотел спросить что-то волшебник, но Иванушка уже исчез в кустах в поисках сухих веток.
– Торопись, – проворчал ковер. – Если он вернется, а тебя долго не будет, он может и один улететь. Без обеда.
Новоиспеченный Агафопус с ужасом вытаращился на Масдая.
– Правда?! Он на такое способен?!.. Уже бегу!
Через полчаса, когда Иванушка, нетерпеливо расхаживающий вокруг стреляющего хвоей костра, уже и впрямь начал подумывать, что придется продолжить путь без специалиста по волшебным наукам, кусты расступились, и на прогалинке появился запыхавшийся, но довольный маг.
– Вот, – опустил он на землю свой неразлучный мешок. – Принес. Смотри.
И он начал доставать, один за другим, котелок, ложку, еще одну ложку, полкаравая черного хлеба и два маленьких залитых сургучом горшочка.
– Вот, – закончив процесс, с гордостью повторил еще раз он, и довольно глянул на царевича, ожидая похвалы.
– И это все? – казалось, Иван был несколько разочарован.
– Ну, вообще-то, да…
– А это что? – Иванушка заинтересованно взял в руки один горшочек и стал его рассматривать со всех сторон.
– Домашние консервы.
– Ого, тут на сургуче что-то написано! – и он прочитал по слогам. – «Тушенка свиная. Сте-ри-ли-зо-ван-на-я». Что это значит?
– Что она не может больше размножаться, – с умным видом пояснил чародей.
Иванушка голодным взглядом окинул маленькую кучку продуктов на дырявом рушнике.
– Очень жаль…
И не удержался от намека-вопроса.
– У вас, наверняка, еще оставалось в мешке место…
Агафопус все понял и недовольно поморщился.
– Если бы у меня было хоть немного денег, я бы купил что-нибудь еще.
Иван смутился.
– Ой, извините… Про деньги я и не подумал… Но что же вы тогда взяли в дорогу в своем мешке, если не продукты, не посуду и не деньги?
– То, что стократ лучше продуктов, посуды и денег, – гордо усмехнулся волшебник. – Магию!
– Так вы обменяли в деревне продукты на магию? Сделали гипноз? Представление? Исцеление?
– Что-то вроде этого, – снисходительно кивнул Агафопус. – Давай не будем терять время зря – вода остывает…
Когда через двадцать минут они пролетали над деревней, чародей украдкой оглянулся, повинуясь то ли интуиции, то ли ожиданию чего-то неизбежного.
Над дальней крайней избой пером экзотической птицы павлин медленно вырастало мерцающее холодное зарево, переливающееся всеми оттенками радуги. А из окон и трубы беззвучно сыпались веселые разноцветные искры.
Агафопус поморщился и втянул голову в плечи.
Кабуча!..
Значит,