После поверки все разбрелись по своим кроватям готовиться ко сну. Мне было как-то радостно и тревожно одновременно. В моей тумбочке тикала настоящая бомба!
– Эй, душара, у тебя ручка есть?
Я поднял глаза и увидел нависшего надо мной рядового Балаянова.
– Нет… – промямлил я и стал лихорадочно думать, зачем ему ручка. Неужели он умеет писать?
– Нет? – удивился гоблин, и кусты над его глазами начали сдвигаться. – Да ладно, ты ж у нас профессор?
И чудовище потянулось к моей тумбочке.
– Я могу за ручкой в Ленинскую комнату сбегать, – пролепетал я, загораживая тумбочку всем своим тщедушным телом.
– Сбегаешь, когда надо будет, – с угрозой сказал гоблин, отодвинул меня, как отодвигают коробку или этажерку, чтобы освободить путь, и открыл тумбочку.
Вы видели когда-нибудь реакцию девушки, которой ведущий сообщает, что она признана мисс Вселенной? Вот она ждёт, звук выплывает изо рта ведущего, плывёт по воздуху, останавливается в задумчивости перед рядом стройных девушек, пауза, затем звук, наконец, определяется, направляется к победительнице, подплывает к её уху и осторожно погружается внутрь чудесной головки.
Далее он нежно колеблет розовую барабанную перепонку и превращается в ещё более эфемерный сигнал нейронов, который с невероятной скоростью несётся в мозг, где уже всё готово, всё в напряжении, всё ждет его. И вот – он пришёл.
Сразу всё приходит в движение: руки, губы, ресницы. Взрыв эмоций, буря страстей, весь мир опрокинулся прямо в милое создание и наполнил его яркими красками…
…Весь мир опрокинулся в рядового Балаянова и наполнил его яркими красками. Огромные уши его порозовели, глаза округлились, как два блюдца, и он издал полузвериный вздох:
– Йэх-х-х…
Прокачав немного кислорода через лёгкие, Балаянов пришёл в себя и выдохнул:
– Ты чё, совсем оборзел, дух?
Я молчал. А что я мог сказать?
Балаянов ещё посопел, несильно толкнул меня в плечо (я отлетел в сторону и рухнул на койку), забрал, сколько смог, пива и паучьей походкой удалился в каптёрку. Остальное пиво забрал через минуту молодой солдат из первого взвода, примчавшийся по приказу Балаянова.
Потерев ушибленное плечо, я лёг на койку и стал смотреть на пружины кровати второго этажа. В голове моей было пусто и просторно. Ни одной мысли не наблюдалось на горизонте.
И тут раздался крик дневального:
– Смирно! Дежурный, на выход!
И скрипучий голос командира эскадрона капитана Сметанина:
– Вольно, занимайтесь.
Через пару минут я услышал какой-то шум со стороны каптёрки. Я выглянул из-за ряда коек. По проходу к кабинету Сметанина шёл рядовой Балаянов и нёс несколько бутылок пива, за ним вышагивал каптёр, тоже с батареей пива в руках. Завершал процессию довольный Сметанин, дающий время от времени пинка то Балаянову, то каптёру. Процессия продефилировала