Понятно, очередь стояла на пол-улицы. Больше на улицах не было ни души.
Мне лично, всё это внушало какой-то, животный просто ужас. Дискотека, похоже, отменялась. Культурной программы нам больше не хотелось. Да и не было там, мне кажется, никакой программы. Ну, какая, скажите мне на милость, какая тут, нахрен дискотека? Когда и так, всё так здорово сложилось!
А утром, часов в десять, мы потопали в аэропорт. Билеты на самолёт нам выдали в заготконторе. Мы летели в посёлок с романтическим названием "Белый ручей". Оттуда, по узкоколейке, на лесовозе – всего семьдесят километров до посёлка лесорубов. Семьдесят километров по просекам и болотам. Медвежий. Тот посёлок. Он так и назывался. А там – в тайгу.
Пешком, пятнадцать километров, до нужной нам делянки. Но об этом, в следующий раз.
Дорога в аэропорт шла как раз мимо этого кремля. Мы нашли её легко. Обычный пыльный просёлок. Не асфальт. Сразу за развалинами начиналось поле, вдали виднелось какое-то строение. Пешком, сказали нам, не больше получаса. Автобус в аэропорт не ходил. Как ни странно, я вообще, не заметил в Белозерске никаких признаков общественного транспорта.
Представьте: середина июля, поле, жёлтая, полувыжженная трава. Пыльная пустынная дорога. Жарко. Тишина, слышен только треск кузнечиков.
Деревянный домишко в чистом поле, сортир – будочкой, с дыркой в полу. Рядом одиноко пасётся чья-то лошадь. Вероятно, приписанная к аэропортовому хозяйству. За будочкой – небольшой синенький трактор, с прицепленной к нему телегой. Аэропорт. Аэровокзал города Белозерска.
На входе – никакого контроля. Даже рамок нет. И не было никогда. И, видимо, не будет.
Билет покупаешь, и в самолёт. Самый настоящий кукурузник, из советского кино. Там, на лётном поле, стояло несколько таких кукурузников. Правильно он называется Ан-2. Или По-2. Ночной бомбардировщик. Помните: "Мы летим, ковыляя во мгле. Мы к родной подлетаем земле…" Вот это он и был. Тот самый, ночной бомбардировщик.
Вместе с нами в авиалайнер загрузились какие-то бабульки, с кутюлями и с корзинками. У одной, помню, была живая курица. Весь полёт, пока они с хозяйкой не сошли, курица озабоченно кудахтала из своей корзины. Что-то её, похоже, беспокоило. Всего набралось человек пятнадцать. Помню ещё, там были две длинные деревянные скамьи, друг напротив друга. Как в трамвае, из детства. Скользкие такие, длинные, во весь салон, лакированные скамьи. Когда мы взлетали, бабульки начинали сползать в хвост. Потом – ехали обратно.
У пилотов в тот день был, вероятно, какой-то праздник. А может, никакого праздника и не было. Просто, суббота. Обычная суббота. Какая всегда бывает вслед за пятницей. Днём Прибытия Ракеты. Той самой, с грузом на борту. Пилоты – они ведь тоже люди. Ничто человеческое им не чуждо.
Ждали мы их, наверное, с полчаса. Уже, сидя в самолёте.