Хевисбери Гоча. Александр Михайлович Казбеги

саней, подвели ее к Гоча. Гоча снял с головы шапку, призвал бога и сказал невесте:

      – Да благословит тебя господь! – Он прикоснулся к ее руке. – Да ты замерзла совсем, дрожишь вся! – воскликнул он и, взяв обе ее руки в свои, стал крепко растирать их, заботливо отогревая. Потом соединил руки Дзидзии и Гугуа.

      – Да сочетает вас господь, и да не разлучит вас человек, – громко провозгласил он.

      Девушка вздрогнула при этих словах. Онисе пошатнулся, стоявшие рядом поддержали его. Запели «Джварули», и жених с невестой вступили в церковь, где ждал их священник в полном облачении. Гоча обернулся к сыну.

      – Что с тобой? – спросил он, испытующе заглядывая ему в глаза.

      – Ничего, – пробормотал Онисе и низко опустил голову, не выдержав отцовского взгляда.

      – Как же ничего, когда на тебе лица нет, едва на ногах стоишь!

      – Нездоровится что-то.

      – Нездоровится? – медленно произнес Гоча, еще пристальнее вглядываясь в сына. – Тогда почему ты на свадьбе? Ступай домой, ложись… Найдем другого дружку.

      Вмешались родственники Гугуа. Горячо упрашивали они Онисе не покидать их в такой торжественный день. Но Онисе рад был уйти от непосильного испытания. Шатаясь, направился он к своему дому. Там, в темноте, не зажигая лучины, упал он ничком на свою постель.