Разум, как консерватор (русский взгляд)
Необходимо нам, братья, понять, что за рефлексы влекут нас? Почему именно эти рефлексы, а не другие? От чего приживается у нас без звука (входит навеки в кровь) одно, и слетает не оставив следа (как только появляется повод) другое? Государственное дело. Ведь малые вложения в рост того, что само в свою сторону рвется умножают согласие и приносят обильные плоды всем, а титанические усилия перенаправить жизнь народа в сторону для него неестественную, порождают лишь временное уродство, дорогостоящие мизерные отсрочки. Плотину все одно смывает, асфальт взламывает, точки роста рвутся к небу протыкая насквозь, как труху, тех, кто, по недоумию, разместил на них свое седалище «навсегда».
Необходимо еще и уточнить масштаб, в коем соразмерно мыслить о русской растущей жизни. Ультрас (болельщики) как славянского доисторического язычества, так и русской православной монархии, как советского социалистического союза наций, так и новорусского рыночного евродизайна не способны оторвать взгляд от своего крошечного «золотого века» для разговора обо всем сразу. Их однозначные предпочтения автоматически раздают стандартные оценки «не золотому веку оппонента», что только плодит иллюзии несогласия корней со стволом, а ветвей с веточками. Русская масштабная мысль принимает их всех, как «провинциалов от хронологии» и очень просит не шуметь.
Еще одно скучное уточнение. Нет адыгейской, якутской и марийской нации. Есть адыгейский, якутский и марийский народ. Нация составлена из народов (этносов), и только такое понимание точно описывает ситуацию. Русский мир, это общий мир многих народов. И вход в него открыт всем. Как и выход. Все, что чужие воспринимают как «деяния русских», на самом деле наши общие деяния и наша общая ответственность. Насколько известно, ни один народ вошедший в русский мир не исчез с лица земли, не потерял своего языка и своих культурных особенностей. То есть русский мир – это форма самосохранения народов в сообществе семейного типа. Каковой тип самосохранения предоставлен «государственным» русским народом всем соседям не зависимо от цвета кожи и вероисповедания.
Еще одно уточнение, технологическое. Любые попытки включать себя в «евразийские», или еще какие схемы для последующей оценки «своего места» в практической истории – просто попытки заменить реальную самоидентификацию формальным опознанием со стороны. Всегда выходят фотографии трупа, что может и улыбается, да не жив. Задача решается только изнутри и только носителем русских рефлексов, что вовсе не превращает исследование в «ненаучное», а просто постулирует очевидный факт – русская идея жива от века в русской массе и все попытки записать ее «не русскими буквами» извне – обречены на неполноту и кособокость.
Что же