– Слава Аллаху, они живы, – вырвалось у него при виде жены с ребенком на руках.
Султан повернулся к эмиру и огляделся по сторонам:
– Я вижу, тебе пришлось немного потрудиться, Абдах, верно?
– Да уж, мой повелитель, пришлось, но немного. Хорошо, что вовремя подошли аскеры.
– Я предчувствовал этот подвох, – ответил султан, – и намеренно дал время на раздумье и действия.
– Ты, что, хочешь сказать, что знал о готовящемся? – удивился Абдах.
– Точно нет, но сделав выводы и решив, что для них это лучший вариант, я понял их замысел.
– И кто же это? – спросил эмир.
– Ты их знаешь, – угрюмо ответил султан.
– Я тут встретил своего бывшего знакомого, – сказал Абдах, показав рукой на труп, лежавший неподалеку, – так вот он поведал мне то же.
– Ладно, не здесь, поговорим позже. Заночуем на этом же месте, ничего страшного, они больше не вернутся.
– Как прикажешь, повелитель, – ответил эмир, отходя в сторону и приступая к своим обязанностям по сбору караванного добра.
Султан прошел к повозке и долго там сидел, держа сына на руках и радуясь его здоровому облику.
Ребенок улыбался и смеялся. Жена сидела рядом, снова опустив паранджу и молча наблюдала за игрой отца с сыном.
Битва давно утихла. Уцелевшие убежали и воины вместе с погонщиками возвращались к каравану, по дороге приступая каждый к своим обязанностям.
Кто сматывал ткани, кто собирал одежды и опять ложил в мешки, а кто сносил тюки и сундуки, привязывая обратно к лошадям и мулам.
Животные тоже пострадали в бою и часть из них дорезали и обратили в пищу, которую готовили тут же на кострах, только что разведенных. Постоянная походно-кочевая жизнь заставляла людей не думать о чем-то другом, кроме своих обязанностей.
Поэтому, очень скоро все было приведено в должный порядок, и караван приобрел свой прежний вид.
На ночь всех лошадей и мулов связали друг с другом, а некоторых приторочили к повозкам. Таким образом, получалась живая изгородь в виде полукольца.
Выставив охранение и часовых, эмир приблизился к султану, который теперь сидел возле костра и почему-то грел руки.
– Что-то мне холодно, – сказал Осман, поближе пододвигаясь к огню.
– Может, нездоровится? – спросил эмир, хотя и знал, что у султана отменное здоровье.
– Не думаю, – ответил Осман, – скорее, это яд. Кто-то подсыпал мне его в чай, когда я собрался уезжать.
– Не может быть, – ужаснулся эмир, понимая, что от этого ожидать.
– Скорее так оно и есть, – хмуро отвечал султан, – как я раньше об этом не догадался.
– И что же делать? – беспокоился Абдах, – может вызвать сюда лекаря?
– Он не поможет, – так же хмуро отвечал Осман, – надо вводить противоядие, а его здесь