Он заходил туда и обратно по комнате, а потом подобрал валявшиеся в углу две подушки и снова в ярости швырнул их в стену. Когда вторая подушка еще была в воздухе, Рему пришло в голову, что надо бы позвонить бухгалтеру Василисе Николаевне Сусаниной и узнать точную сумму убытков, нанесенных бюджету продюсерского центра шекспировскими страстями подопечной, а потом связаться с психологом. Где-то он слышал, что есть методики, позволяющие бороться с несчастной любовью.
– А если методики не помогут, – взревел Рем, – тогда я выкуплю этого долбаного футболиста и сделаю из него оперного певца! Даже если он будет сопротивляться! Или нет… Я сделаю из него чучело, перевяжу его розовой ленточкой и подарю Дюк на день рождения. Или нет… Лучше я заставлю его жениться на ней – и через три месяца совместного проживания ее страсть как ветром сдует.
Он снова сел на роскошный кожаный диван, нашарил мобильный телефон и принялся звонить бухгалтерше Сусаниной.
– Васька, колбаски купила? – спросил Василису, втащившую в прихожую большой пакет, безработный муж Петр Петрович, волосы которого были густыми, темными, с легкой проседью на висках и торчали в разные стороны, как у Антошки в старом советском мультике.
– Ага, купила, – кивнула жена, бухгалтер и ответственный работник, и посмотрела на супруга сверху вниз. Она была почти на голову его выше.
– Много? – повеселел Петр Сусанин, обожавший колбасу такой искренней и жаркой любовью, как будто это была юная красотка. Поев колбаски, он становился бодр и весел, словно покурил марихуаны. Особенно Петру нравилось сочетание докторской и пепси-лайт. Петр Петрович принюхался, пытаясь уловить из пакета вожделенный запах.
– Килограмм, – ответила Василиса, – я купила тебе целый килограмм колбасы.
– Ты мой любимый пупсик, – пробормотал Петр. – Ты моя обожаемая крошка. Давай сюда пакет!
Василиса скептически хмыкнула, но пакет отдала. Петр Петрович тут же сунул туда свой нос и глубоко вдохнул. Сусанина подумала о том, что Рем Фильчиков, в которого она влюбилась, так никогда не поступил бы. Он не стал бы совать нос в пакет, потому что хорошо воспитан. И жадно «запихиваться» бутербродом тоже не стал бы. Рем любил эскарго в чесночном соусе и ел их серебряной двузубой вилкой.
– Спасибо, Вася, – с чувством сказал муж, вынырнув из пакета. – Ты все-таки нормальный человек.
И, взяв добычу под мышку, понес ее на кухню. Кухня у Сусаниных была большая, с бордовым кафелем на полу, подвесным потолком и белоснежной мебелью. В углу, на холодильнике, стоял телевизор.
– Звонила Полина, – сообщил Петр Петрович, жуя бутерброд и косясь одним глазом на экран. – От нее ушел муж.
Василиса не сразу поняла, о чем говорит ее супруг.
– Петр, – обратилась она к мужу, – я сколько раз тебя просила не разговаривать со мной с набитым ртом – я же ничего не могу