– Спасибо, сударыня, за доверие. Обязательно возьму проездной талон, – двинулся он к тамбуру.
– Важная птица, – сказал женщинам тракторист. – Видели, какая у него ксива с орлами, а заливал соловьем: без денег, мол, только автоступом.
Пришпиленный город
Романом назову сынка, в честь тебя:
больно хорошо подпеваешь…
Поднявшись на переходной мост, Ибрагимович огляделся. Город показался ему пришпиленным к степи телевизионной мачтой. На заборе у ближайшего дома сидели коты, глядя на ободранную кошку, забравшуюся от них на самую верхнюю ветку вяза, и орали. Чуть дальше в переулке собаки вырывали у женщины кошелку с мороженой рыбой, не обращая внимания на мальчугана, который бросал в них камни. Уже за вокзалом Роман спросил хмурого начинающего лысеть парня:
– А что, приятель, трудно поесть в городе без денег?
– Полгорода так едят, работать негде. На биржу не пускают, там и без нас полно.
– Хочешь работать?
– Сразу видно, ты не наш. Строев я, Константин, банщик и массажист. Никто из клиентов никогда не обижался на меня, нашелся один, потребовал помассировать ему передок. Так я на него выплеснул тазик кипятка.
– Восхитительно!
– Два года отсидел за хулиганство. Постаралась сестра толстозадого, наша глава администрации района. А сама что творит, ни одного мужика не пропускает. Но наказал ее господь, в аварию попала, теперь ходит приблизительно вот так, – Константин присел и сделал несколько шагов вперед, выворачивая ступни ног, судя по улыбке на лице, такая наглядность доставляла ему удовольствие.
– Радуешься, что главу постигла божья кара?
– Все равно, хоть и калека, любит мужиков, – Константин с трудом выпрямил колени.
– Ну, вы и даете, как говорил известный генерал, – засмеялся Ибрагимович, потом хлопнул по плечу Строева, – показывай, где здесь роддом, надо позавтракать, а тебе и похмелиться.
– В роддоме? – вытаращил банщик опухшие глаза.
– Да, в роддоме. Будем ловить радостных папаш, они сейчас неадекватные.
Ибрагимович шел по главной улице города, улыбался прохожим. За ним семенил, стараясь не отстать, Строев. Ботинки его давно расползлись, и отставшие подошвы постукивали по асфальту, казалось, он отбивает чечетку. Их обогнало облако пыли, наполненное обрывками целлофановых пакетов, стаканчиков из – под мороженого и другим мусором.
– Настоящий степной городок – с ветром, пылью, неисполненными надеждами, – Ибрагимович натянул на лоб свою ковбойскую шляпу. Таких здесь никогда не носили, да и вообще лет двадцать никто не надевал шляп. Их заменили кепками, фуражками, бейсболками разных фасонов.
– Пыль