На руках привычней видеть повязки, чем ролексы
Ведь в моей боли теперь нет места для совести.
Нет страниц в книге для новых историй,
Нет повторов для сук, что любят грязные роли.
Давай и тему закроем там, где эти двое
Что-то писали друг другу ночами без перебоя.
Захлебывались матами безрезультатно,
Зная, что память однажды сотрут внезапно.
Бегу на запах в сторону запада, где
Комнаты затхлые, полны мыслей невнятных.
Ноги ноют, ведь все этажи как этапы
Духота там, где она была с ним заснята.
Перепотевшее тело, стоны, что мы
О любви законы закованы в стальные оковы.
Опомнись…
О ком вы? Вопросы и оправдания,
Слезы высыхать успевали на одном дыхании.
Ее щеки засалены, и я в сознании
Диск на пол бросаю, сигу впаливаю.
Очки, труба, громкое молчание
Мы прощаемся и вот все замерло…
Не устану погибать от любви,
Ядовитой на вид…
В небеса для двоих,
Ты меня позови.
В городе холодно, хоть и 40 на термометре
Пускаю дым по ветру, грусть моя ускорится.
Ты далеко снова и снова расстроена,
Мной непутевым и острием фраз тех оброненных.
Спорим, чуть что новая ссора
Помнишь и грустно. Я недостоин.
Телефон молчит будто немой и ночь ему вторит,
Готов сломя голову лететь к тебе по небу.
И я знаю, где-то там, под небесами
Где ничто и никогда не станет между нами.
Мы растаем, оставив всех, облаками карусель кружит
Постель устлана цветами.
А здесь и сейчас рассвет, шесть утра
В твоем окне свет, знакомый до боли подъезд.
Звонок в дверь. Малыш, привет. Возьмешь за руку,
Время замерло и в глазах я воскрес.
Не устану погибать от любви,
Ядовитой на вид…
В небеса для двоих,
Ты меня позови.
Опять перед глазами старый блокнот,
Опять бит говорит переходами нот.
Пальцы вбивают слова ночами про нее,
Чтобы проняло, и чтобы не было так тяжело.
Это не телешоу, операторы не уснут
Не выключают камер тут, смс не отправят.
Игра без победителей, без правил
Без прав на повтор от нежности до ссор.
Я чувствую город, скорость чувствую
Тяжелые взоры, завтра твой рассвет, уже никак
Не пустят мои шторы, в колонках тишина
Знаешь, история эта финала лишена.
Были он и она, сейчас один и одна
Мысли прогнал, отошел от окна, смирился.
Теперь так можно говорить о нас между ними,
Равнина без края, пропасть, бездна.
Не устану погибать от любви,
Ядовитой на вид…
В небеса для двоих,
Ты меня позови.
Когда нам казалось, что понимаем сигналы
Когда бокалы вдребезги разбивали
Когда под небесами клятву давали любви,
О том, что не перегорят изнутри огни
Когда м гуляли ночью среди аллей
Мечты об алтаре и как назовем детей
Когда как будто твоей была моя фамилия
Не знаю теперь, были ли это ты и я?
– Па, я пойду гулять, – сказал мальчик, поправляя очки на носу.
– Хорошо, – ответил ему мужчина, погруженный в бумаги на кухонном столе, – Кепку надень.
Подхватив с вешалки незамысловатый головной убор, мальчишка надел его на голову и выскочил на площадку. Он спустился по ступенькам на первый этаж, и вытащил велосипед из каморки под лестницей.
Типовые девятиэтажки стоят квадратом, соседские дети всегда собираются в общем дворе, все друг друга знают. Вон там – Пашка из тридцать пятого дома прыгает по большим покрышкам от трактора, окрашенным яркой краской совсем недавно – ещё запах стоит. А там Лерка и Катя – играют в булочную, пытаясь продать бабулькам песочные куличики.
Шурша колёсами, мальчик сделал несколько кругов вокруг двора, пока не заметил возле большого куста маленькую девочку. Он видел её раньше – тоже