– Разумеется, не в нашей власти что-то изменить, принцесса Мэри, – галантно поклонившись, проговорил только что вошедший вельможа, одетый по испанской моде.
Посол императора был частым гостем принцессы, начиная с того времени, как Екатерину Арагонскую отправили в ссылку. По сути, он был единственным звеном, связывавшим тогда еще очаровательную девочку Мэри с матерью. Но время шло, и посол Испании стал не только советником будущей королевы (ей дали хорошее образование, но совершенно не объяснили, как нужно править королевством), но и доверенным лицом.
– Согласно сведениям, которые мне удалось добыть, ваш отец, хоть и не испытывает огромного желания идти с ней под венец, вчера на заседании тайного совета все же поддался уговорам, сочтя доводы господина Кромвеля убедительными.
– О Святая Дева Мария! Кромвель, опять Кромвель! – топнув крошечной ножкой, вскричала принцесса. – Пусть небо будет мне свидетелем: когда я стану королевой, никто не помешает мне уничтожить это исчадие ада. Он ответит за все мои мытарства и мучения. Клянусь!
Вошедшей в историю под именем Марии Кровавой королеве выпала нелегкая судьба. И все потому, что она была девочкой, а не наследником, как того жаждал Генрих. У оставшейся в одиннадцать лет без матери Мэри (за неуступчивый характер Екатерина Арагонская была наказана: ей под страхом смерти запрещалось видеться с дочерью) жизнь превратилась в ад. Новая жена Генриха с первых же дней возненавидела падчерицу, постоянно напоминавшую ей о первой супруге короля. Имея огромное влияние на Генриха, Анна Болейн сделала все, чтобы юную принцессу признали незаконнорожденной и отобрали все привилегии, которые принадлежали ей по праву. Более того, не желая вовсе видеть падчерицу, находившуюся у нее в услужении, Анна уговорила короля отдать ее присматривать за их дочерью, малышкой Лизи. Так из принцессы, наследницы английской короны, Мэри превратилась в служанку при своей сводной сестре. Малышка была очаровательным, жизнерадостным ребенком. Вначале, попав в услужение, Мэри возненавидела дитя всей душой, хотя и понимала, что голубоглазая кроха ни в чем не повинна. Но когда у следующей жены Генриха, Джейн Сеймур, родился долгожданный наследник, их отношения изменились. История повторилась: Лизи так же была признана незаконнорожденной и лишилась титула принцессы. От нее отвернулись все, но только не Мэри. Кто, как не она, знал, как это трудно: в один день лишиться всего. Сестры необыкновенно сблизились, хотя были абсолютно разными и внешне, и внутренне. Одна – жизнерадостна и открыта, другая научилась хорошо скрывать свои мысли и сторонилась людей. Одна – белокурая, с голубыми глазами, изящная, как газель; другая – настоящая испанка с горящим взором и гордой статью. Одна – протестантка, другая – ярая католичка. Но, несмотря на эти отличия, их судьбы