– О чем вы, я не понимаю, – недоуменно глядя на советника, спросил Генрих.
– Вашему Величеству нужен союзник, а в лице Вильгельма Клевского вы найдете надежного соратника.
– Опять этот Вильгельм! – вновь было взорвался Генрих, но Кромвель его перебил:
– Простите, милорд, но Клевы – это не просто один из стариннейших родов в Европе. Они сторонники Шмалькальденского союза, день ото дня набирающего силу в Европе. Благодаря браку с одной из его сестер, вы сможете получить поддержку союза, а Англия, таким образом, – независимость от католических предрассудков. То есть этот союз поможет нам продолжать наши реформы, а вы укрепите свою власть над духовенством.
Король недоверчиво смотрел на советника и ничего не отвечал. Коварные замыслы его извечных врагов не нуждались в дополнительных подтверждениях. Короне решительно требовалась поддержка, и, по словам Кромвеля, женитьба на представительнице рода Клевских была единственным разумным вариантом.
– Хорошо, – после долгих раздумий произнес Генрих. – Пошли моего художника к Клевам, пусть нарисует портреты девиц.
– Уже сделано, Ваше Величество, – низко кланяясь, ответил Кромвель.
– А вы слишком быстры, Томас, – усмехнулся король, испытующе вглядываясь в склонившуюся перед ним фигуру советника.
– Ваше Величество уже как-то обвиняли меня в нерасторопности, – уклонился от прямого ответа Кромвель.
– Покажите! – властным голосом приказал Генрих, тяжело усаживаясь в кресло.
Томас Кромвель аккуратно положил портреты двух девиц на стол. Советник короля не стал вдаваться в подробности и скрыл, что Гольбейн, придворный художник, писал портреты не с живой натуры (ему так и не удалось увидеть девиц), а сделал копии старых портретов. Такое самоуправство могло стоить Кромвелю жизни, и советник знал об этом, но все же решил рискнуть.
Нельзя сказать, что дамы произвели хоть какое-то впечатление на Генриха. Внешность их совсем не соответствовала принятым тогда в Англии канонам женской красоты. Тяжело вздохнув, король отложил первый портрет и внимательно посмотрел на второй. На нем была изображена бледная изящная красавица лет шестнадцати, с роскошными длинными волосами, грустными глазами и чуть длинноватым носом. Тонкие губы придавали лицу некоторую строгость, но в целом в нем было нечто такое, что приковало внимание Генриха. Ганс Гольбейн изобразил на портрете добрую, нежную и романтичную особу, и король, как ему показалось, уловил в ней многообещающую, манящую тайну женственности.
– Вот эта вроде как покрасивее, а, Томас? Как вы считаете? – разглядывая портрет незнакомки, осведомился король у советника. – Как ее зовут?
– Анна, Ваше Величество.
– Анна… – глядя на портрет, в задумчивости произнес Генрих, душа которого требовала романтики. – Во что бы то ни стало добейтесь согласия на этот брак. И запомните, господин Кромвель: если что-то пойдет не так,