– Эй! – окликнула я сидящего мужчину.
Никакой реакции. Он не только не ответил, но и вообще никак не отреагировал на мое приближение. Не открыл глаз – даже ресницы не дрогнули – и продолжил покачиваться будто в такт ему одному слышной музыке.
– Уважаемый, вы не замерзнете? – громче спросила я, склонившись над незнакомцем.
И вновь меня будто не замечали.
– Без толку, – сообщил подошедший тем временем Тэм. – Когда он вот так вот усядется, ни на что не реагирует часа по три.
Разогнув спину, я обнаружила, что и остальные местные подошли поближе, с любопытством следя за развитием событий.
– И часто он так «усаживается»? – осведомилась я.
– Да в последнее время частенько, – ответил Тэм. – Вчера так сидел и третьего дня тоже…
– Третьего дня он к матери ездил, – возразила какая-то бабка в сером переднике. – Четыре дня назад – вот тогда сидел.
Тэм почесал затылок, сдвинув набок шапку.
– Может, и четыре, – согласился он.
– Ну понятно, – проворчала я.
Присела перед обсуждаемым парнем на корточки, бесцеремонно взяла за руку и первым делом задрала рукав, намеренная взглянуть на вены. Его поведение было вполне характерным для человека, принимающего ронаин – наркотик, который обычно вводили в организм через кровь.
Ничего не обнаружив на правой руке, я проверила левую. Однако и там не было ни синяков, ни других признаков уколов. Непонимающе нахмурившись, я приподняла парню голову – он так и не открыл глаз, даже раскачиваться по мере возможности продолжал – и посмотрела в лицо. Приподняла веко, затем второе. Странно. Никаких признаков воздействия ронаина. Глазные белки не желтоватые, веки не покраснели, зрачки не крохотные, а совершенно нормального размера. Симптомов нет, а вот поведение совершенно классическое. Я попыталась растормошить сидящего, но не преуспела.
Встала и повернулась к ожидающим продолжения соседям.
– Давно это началось?
– У Мэла вроде как недавно, – не вполне уверенно протянул Тэм.
– Недавно, да, – подтвердила бабка, но меня уже интересовало другое.
– Стоп! Что значит «у Мэла недавно»? – быстро спросила я. – Подобное что – и с другими происходит?
– Да есть еще пара-тройка человек, – заметил присоединившийся к нам старичок. – Вот, например, Мартин, молочницы нашей старший сын. Я его пять минут назад видел: вышел из дома Кверта, к стене прислонился, а на лице улыбка до ушей.