16 июля
Вчера посмотрел вместе со всем семейством «Крепкий орешек.4» Всё-таки есть в этом мире какая-то стабильность. А стабильность так необходима. Если б я был чиновником от культуры, дал бы Брюсу Уиллису звание заслуженного артиста России. А после «Орешка.5» – народного. Сколько людей в нашей стране знают, любят, а то и просто обожают старину Брюса. Самое главное в нём то, что он такой неуклюжий герой. Отовсюду падает, все его бьют, весь порезанный, в последнем «Орешке» его даже прострелили. Но он побеждает. Грязный, избитый, потный, совсем не молодой, но побеждает. Надо дать заслуженного артиста! А потом народного! Сколько у нас народных, которых никто не знает, или знают, но не любят. А тут я со всем семейством пришел в кинотеатр, а в зале сидит много таких семейств, и все смотрят, и всем хорошо. А вечером, перед сном, я даже помечтал сыграть в кино что-то такое же… прямо как в детстве.
23 июля
В Калининграде погода опять испортилась. Самая писательская погода: дождь и прохладно, настроение печальное. Пока не начал писать книги, даже не знал, что заканчивать книгу очень грустно, и ещё есть ощущение, что книга заканчивается сама, то есть не я её заканчиваю, а она сама заканчивается, и становится очень грустно.
У меня есть два коротких текста для бесконечного мегатекста под названием «Настроение улучшилось»: этот текст состоит из бессчётного числа эпизодов про улучшение настроения без применения химических препаратов.
1. Случается, встанешь в очередь в кассу, а кассы две, и очереди длинные. Стоишь и видишь, что соседняя очередь движется быстрее, ну и думаешь: чёрт возьми, опять встал не в ту очередь, надо было встать в другую, а ещё лучше было занять место в обе. Настроение ужасное, и твоя очередь едва ползет… И вдруг – раз, одна касса закрылась, и совсем даже не та, в которую стоял, то есть, оказывается, ты стоял в правильной очереди. И настроение улучшилось!
2. Бывает, выдастся летнее воскресенье, и вроде погода хорошая, дождь обещали, а он не пошёл. И всё как будто неплохо, просто настроение дурацкое. Сидишь дома, ничего хорошего придумать не можешь. Все друзья куда-то поразъехались. Пытаешься читать книгу, – не читается, пытаешься что-то обдумывать – не обдумывается. А ещё с самого утра по комнате летает муха, здоровая такая и ужасно вёрткая. Только начнёшь читать книгу – она зажужжит. И главное, не садится на такое место, где её можно было бы прибить. Или в окно начинает биться, ты к окну – она от окна. В конце концов, ты уже ни о чём думать не можешь, только об этой мухе. Но всё-таки ты успокоился, притаился у окна, за шторкой, и муха прилетела, стала биться в окно, тут ты её – раз ладошкой – и прижал к стеклу. Прижал, подержал и придавил, и даже почувствовал, как