Мальчик закончил есть первую булочку, но ко второй приступать не стал, запасливо пряча в сумку на плече. Помимо сумки, из-за нее выглядывали еще две рукоятки, и у меня в очередной раз сжалось сердце. Оружие?
Поднимаясь на ноги, он слегка пошатнулся, и я незамедлительно придержала его за плечо. Он хмуро зыркнул на меня из-под темных бровей, но не отстранился. Оказалось, что он совсем не намного ниже меня. Наверное, вырастет высоким. Если вырастет.
И тут я это вновь почувствовала. На этот раз ощущение, что меня тянет назад, не было неожиданностью, наверное, в глубине души я его ожидала, поэтому успела уловить мгновение, когда мое сознание помимо воли начало отдаляться.
– Береги себя, – сказала я и порывисто обняла незнакомого мальчишку, попытавшись вложить в это объятие все свои добрые пожелания ему и все душевное тепло, которое я только могла дать. Потому что больше дать мне было нечего.
Оказавшись на пороге родной комнаты с вытянутыми руками, я поняла еще одну вещь об этой своей странной особенности. Людей я с собой захватить не могу.
5
Оставленный ребенок, настороженно взирающий на меня, так и стоял перед глазами. Кажется, за эту ночь я испытала столько эмоций, что их хватит на всю мою будущую жизнь.
Теперь, оказавшись посреди ночной летней прохлады, тело дало о себе знать. Горло, и без того больное от купания в ледяной воде, требовало жидкости, грозясь ссохнуться и лишить меня дара речи на неопределенное время.
Я налила себе кипяченой воды из графина, потом вышла на улицу. Легкий ветерок закружил ткань юбки, заигрывая с ней, и принес телу долгожданную прохладу. Кожа под его умелыми прикосновениями переставала болеть, и воспоминание об опаляющих лучах постепенно улетучивалось. Я разулась на вымощенном плиткой крыльце, давая свободу ногам, и принялась вытряхивать из балеток песок. Его сразу подхватывал ветер и уносил без следа.
Неожиданная мысль заставила меня броситься назад в комнату. Я ведь засекала время! И в своих переживаниях забыла на него посмотреть. Экран мобильника мне сообщил, что прошло всего лишь тридцать минут. И все они, думается мне, я провела носясь по дому в перерывах между перемещениями. Это что же, получается, я возвращаюсь в тот же самый момент времени, когда пропала? Но при этом со мной все же происходят изменения: горло раздирает от морской воды, кожа горит от жаркого солнца. Наверное, если бы я там провела лет пять, то вернулась бы домой немного постаревшая и изменившаяся. Значит, мое собственное время жизни идет, как и положено, отмеряя секунды до ее логического завершения.
Но новое открытие меня не расстроило. Не хватало еще прожить жизнь удвоенной длины, осознавая, что мои близкие этого лишены.
Сна по-прежнему не было ни в одном глазу. Я вновь надела балетки и упрямо принялась представлять ущелье. Надежды на возращение практически нет, но это не значит,