Милава была очень близка со своей родительницей. Именно та передала все свои знахарские силы и целительные умения. Мать научила, что истинное счастье в благодарных глазах спасенного. Милава никогда не сомневалась, что родительница была по-настоящему счастлива именно там, в лесной глуши, вдали от черной мощи Кукобы. Вот только счастье это длилось недолго – коварная болотная лихорадка в три дня выпила все жизненные соки из молодой, пышущей здоровьем женщины. Даже собрав все свои знания, все свои дарования, Милава не сумела ее излечить.
– То-то и оно! А коли бы ты владела моим могуществом, то она бы и сегодня здравствовала, – Кукоба словно прочла мысли внучки.
Проницательная ведьмарка сумела зародить зерно сомнения в юном сердце. Милава спешно захлопотала по дому, силясь выгнать из сердца черную занозу, и не приметила, как доселе недвижимый старческий рот изогнулся в довольной ухмылке.
– Купальская ночь щедра – я тебе травок соберу, – ворожея попыталась перевести разговор в иное русло.
– Себе собери. Даю тебе остаток дня да ночь на размышления. Ну, а опосля не серчай, – старуха смолкла. И, по всему видать, надолго.
Милава спешила прочь от горбатой хаты, глубоко вдыхая свежий воздух. Как же быть? Как убедить бабку селянам зла не творить? Как черную силу отвадить да помочь Кукобе спокойно в Навье отойти? Слишком мало опыта у молоденькой ворожеи – не успела мать всему научить.
Подворье и крыльцо хаты старосты пустовали. Ворожея немного потопталась, робея, а потом все ж постучала. Тяжелая дубовая дверь распахнулась, но Милаве не удалось рассмотреть ни уголка сеней – проем загородила Услада. Воинственный вид говорил, что та не намерена принимать гостью такого рода. Даже пестрая намитка угрожающе съехала на лоб.
– Мне б дядьку Череду… – стушевалась ворожея.
– А лукошка с самоцветами тебе не подать? – прошипела дочка старосты. Милава невольно отступила.
– Шла б ты прочь с нашей деревни подобру-поздорову. Да бабку б свою с собой прихватила!
Дубовая охранительница захлопнулась. Но ворожея все еще переминалась с ноги на ногу у дома старосты. Ей во что бы то ни стало надобно было увидеть Череду. Как же тот молодец?
– Ты не серчай на нее, красавица.
Милава обернулась – мимо шла пожилая женщина.
– Услада – девка с норовом, но отходчивая. Уже назавтра об обиде запамятует. Передержанная, оттого и нервная чуток.
– Да я не серчаю. Мне старосту позарез видеть надобно.
– А я его только что у кузнеца встретила. Он там Цвета, сына мастера, костерит. Болван, снова коней абы как подковал. Цельный обоз с товаром для Рогачева промеж леса и топи стал. Ведаешь, где хата кузнеца?
– В самой середке деревни? – припомнила девица.
– Верно.