Она замолчала. Его лицо вновь окаменело. Глядя на его пальцы, она увидела, что Ясин обвел Луну вокруг Земли. Принцесса считала, что мистер Сэнфорд задал Луне орбиту вокруг голубой планеты просто блестяще.
– Очень жаль, Ваше Высочество, – выпрямился Ясин. – Я на посту. И не должен здесь находиться. Вам это тоже известно.
– Нет, не известно. Я абсолютно в этом уверена. Мне кажется, ты сможешь охранять меня здесь гораздо лучше, чем стоя в коридоре. А что, если кто-нибудь залезет в окно?
Ясин не сдержал улыбки. Никто не проник бы через окна, они оба это знали, но он не стал спорить, а подошел ближе и взял принцессу за плечи. Это случилось неожиданно и было такой редкостью, что по коже у нее побежали мурашки, как тогда, во время Вальса Затмения, хотя сейчас все было иначе.
– Я рад охранять тебя, – произнес он. – Я бы сделал для тебя что угодно. Если у тебя под кроватью окажется убийца, я не колеблясь застрелю его.
Она попыталась перебить его, но он продолжал:
– Но когда я на посту, я гвардеец, и только. Твой личный телохранитель. И твоим другом быть не могу. Левана и так знает, что мы слишком близки, и я думаю о тебе больше, чем должен…
Зима нахмурилась и снова попыталась заговорить. Но Ясин не дал ей этого сделать.
– И я не хочу стать еще более уязвимым. Я не собираюсь быть пешкой в ее игре. Понимаешь?
Наконец он замолчал. В голове у Зимы все плыло, пока она пыталась уловить смысл всего, что он сказал. Что значит: «думаю о тебе больше, чем должен»?
– Мы и так пешки в ее игре, – сказала она. – Я – с того дня, когда она вышла замуж за моего отца, а ты – с того дня, когда стал королевским гвардейцем.
Ясин сжал губы и попытался отстраниться – этим затянувшимся прикосновением он уже тысячу раз нарушил устав королевского гвардейца, но Зима накрыла его руки своими. Переплела их вместе, крепко сжала.
– Я просто думала… – Зима запнулась. Она вдруг заметила, какими большими стали его руки с тех пор, как она в последний раз держала их в своих. – Я думала, что хорошо бы время от времени выходить из этой игры.
Ясин провел пальцем по ее коже.
– Да, это было бы хорошо, – согласился он, – но это невозможно, пока я на посту. И уж точно не за закрытыми дверями.
Зима посмотрела на дверь за его спиной, которую закрыла, когда он вошел, чтобы найти воображаемого убийцу.
– Ты говорил, что я буду видеть тебя каждый день, но я должна притворяться, будто вообще тебя не вижу?
Он отступил на шаг.
– Что-то вроде того. Мне жаль, принцесса.
С этими словами он тут же снова превратился в невозмутимого гвардейца.
– Я буду в коридоре, если понадоблюсь тебе. Если действительно понадоблюсь.
Когда он вышел, Зима стояла, закусив нижнюю губу, раздираемая противоречивыми чувствами – сквозь разочарование от их встречи пробивались вспышки радости. «Я думаю о тебе больше, чем должен».
– Прекрасно, – пробормотала она. –