Сомнительно, чтобы Мордент Ривз был особенно восприимчив к влиянию красот природы, но если все же был, возможно, именно поэтому его драйв[8] превратился в слайс[9]. Мяч скатился по пологому склону к реке, пропрыгал, огибая пару кустиков густой травы, усеивающих маленькую долину, и наконец юркнул в лозняк у подножия арочной опоры. Ривз со своим партнером Гордоном сразу же направились за мячом, не доверяя нерадивому кедди, хотя тот находился ближе к тому месту. Лишь при ближайшем рассмотрении выяснилось, насколько удачно выбрал себе убежище этот мяч, скрываясь от погони. Земля здесь была сплошь в кустиках высокой травы, которые канавки между ними превращали в островки; упрямые прутики лозняка мешали разворошить траву клюшкой. Бесплодные поиски заняли бы не меньше получаса, если бы взгляд Ривза вдруг не зацепился за то, чего он никак не рассчитывал здесь увидеть, – более темное пятно среди зелени, возле самой опоры первой арки. Пятно имело очертания человеческой фигуры.
Пес спит чутко, выказывая явную готовность проснуться в любой момент. Сон человека подобен сну лошади и похож на смерть. Поначалу Ривз решил, что лежащий неподалеку человек – бродяга, который свернул с шоссе, ведущего в Лондон, и устроил себе сиесту в тени виадука. Но жизненный опыт, не исчерпывающийся службой в военной разведке, убедил его, что в такой дождливый день неизвестный прилег бы скорее под аркой, чем рядом с ней.
– Эй! – тревожно окликнул Ривз Гордона. – Тут, кажется, что-то стряслось.
Вдвоем они приблизились к простертому телу; неизвестный лежал ничком и не подавал никаких признаков жизни. Неприязнь, побуждающая здоровую натуру отпрянуть при виде разложения, охватил обоих игроков. Гордон прослужил три года в армии и видел смерть, однако там она неизменно прикрывалась жертвенными одеждами цвета хаки, и совсем другим делом оказалось увидеть смерть в городском пиджаке и серых брюках в полоску, не подходящих для ясной погоды. Казалось, солнце утратило толику своего сияния. Ривз и Гордон наклонились, перевернули тело и, повинуясь общему инстинкту, тут же отпустили его. Не только безвольно болтающаяся голова указывала на то, что здесь утратил целостность сам каркас тела: лицо отсутствовало, до неузнаваемости расквашенное. Подняв головы, Ривз и Гордон сразу поняли, что наклонный устой арочной опоры, облицованный нешлифованным гранитом, должно быть, и помешал роковому падению, и нанес дополнительные увечья. От головы неизвестного мало что уцелело для опознания, если не считать коротко подстриженных седых волос.
– Бедолага, – сипло выговорил Гордон. – Видимо, свалился сверху.
– Знаете, – отозвался Ривз, – кедди не стоит на него смотреть. Отправим его лучше за остальными.
Мерриэтт