Николай Гумилев. Слово и Дело. Юрий Зобнин. Читать онлайн. Newlib. NEWLIB.NET

Автор: Юрий Зобнин
Издательство: ""Издательство Яуза""
Серия: Памяти Николая Гумилева. 130 лет великому Поэту
Жанр произведения: Биографии и Мемуары
Год издания: 0
isbn: 978-5-699-87448-4
Скачать книгу
«парнасцев»[60], совершенно неведомых в России. Гумилеву пришлось налечь на французский, но результат оправдал все потраченные усилия. С этого времени французская поэзия XIX века стала его вторым «литературным отечеством». А под воздействием l’art robuste, «мощного искусства» Теофиля Готье и Леконта де Лиля поменялся гумилевский поэтический язык: подобно им, он начинает сознательно стремиться к изобразительной точности и «вводить реалистические описания в самые фантастические сюжеты»:

      Чеканить, гнуть, бороться,—

      И зыбкий сон мечты

      Вольется

      В бессмертные черты[61].

      Домашние Гумилева не могли нарадоваться, видя сына не только избавленным от «пугала», не только сохранившим место в гимназии, но и взявшимся наконец за ум. Степан Яковлевич уже прикидывал про себя: гуманитарий, должно быть, филолог или историк, возможно, в недалеком будущем приват-доцент, а там и профессор… Воодушевленные родители, поощряя сына, даже согласились оплатить расходы по изданию его собрания стихов, названного по полюбившемуся всем звонкому стихотворению – «Путь конквистадоров».

      На очередном гимназическом уроке латыни благоухающий типографией экземпляр книжки был тайно вложен в классный журнал. Разумеется, титул уже имел заблаговременную надпись:

      Тому, кто был влюблен, как Иксион,

      Не в наши радости земные, а в другие,

      Кто создал Тихих Песен нежный сон,

      Творцу Лаодамии —

от автора[62].

      Вошедший Анненский невозмутимо пролистнул журнал и начал урок, как будто ничего не заметив. Завершая, он, как всегда, забрал журнал с собой, и опешивший Гумилев вынужден был целую перемену томиться перед приемной. Наконец дверь отворилась, и сосредоточенный директор, нахмурившись, молча передал журнал дисциплинированному дежурному, вытянувшемуся в струнку. Лишь в классе, собравшись с духом, Гумилев заглянул на место своей закладки – там лежал второй выпуск «Книги отражений»[63] со свежей надписью:

      Меж нами сумрак жизни длинной,

      Но этот сумрак не корю,

      И мой закат холодно-дынный

      С отрадой смотрит на зарю.

      Анненский был одним из тех редких людей, одно нахождение рядом с которыми внушало благородную уверенность в собственных силах. Но осенью несчастного российского 1905 года руководителю Николаевской гимназии приходилось трудно: мятежные беспорядки, охватившие страну, заразили и царскосельских недорослей. В гимназических классах появились фигуры, щеголявшие в кумачовых рубахах. Демонстрация бунтарских нарядов не прошла, разумеется, мимо внимания надзирателей. Послали за директором. Анненский спокойно подошел к гогочущей компании «революционеров».

      – Я бы советовал вам не носить красной рубахи, – веско произнес он.

      – Почему?

      – Красная рубаха – одеяние палача, – любезно пояснил Иннокентий Федорович.

      «Революционеры»


<p>60</p>

Группа французских литераторов и критиков XIX века, издававших сборники-антологии «Современный Парнас» (Теофиль Готье, Теодор де Банвиль, Леон Дьеркс, Ж-М. Эредиа, Ш. Леконт де Лиль и др.). «Парнасцы» являлись предтечами европейского символизма и заявляли о себе как сторонники «чистого искусства», уделяя особое внимание художественной форме и творческому мастерству художника.

<p>61</p>

Теофиль Готье. «Искусство» (перевод Н. С. Гумилева).

<p>62</p>

В стихотворной дарственной надписи Гумилева упоминается книга стихов И. Ф. Анненского «Тихие песни», вышедшая (под псевдонимом «Ник. Т-о») в 1904 г., а также его трагедии «Царь Иксион» (1902) и «Лаодамия» (1902).

<p>63</p>

Сборник литературно-критических эссе И. Ф. Анненского.