– Я не понимаю тебя, дедушка! – с некоторой сдержанностью в голосе сказала Лена, и глаза ее заблестели твердо, как сталь. – Если бы Вася действительно наклеил волосы на слона, они бы обязательно отодрались, когда я и Женька карабкались на него. А волосы были крепкими.
– Ну, знаешь, – возмутился дедушка, – это не доказательство! Неужели можно поверить, что не успевший отмерзнуть мальчишка приручил доисторическое животное? Понятно, что это дрессированный, но замаскированный слон.
– Дедушка, – с недобрым спокойствием сказала Лена, – но ведь и я тоже приручила его с помощью сахара. Не могла же я знать Тузика раньше!
Дедушка так смешно засопел, так беспомощно замахал руками, что даже очень серьезный и возбужденный Ли Чжань не мог не улыбнуться. Он спросил:
– Значит, все-таки слон это был или мамонт?
– Почему – «был»? – вдруг обиделся дедушка. – Он и сейчас есть. Мы его оставили на лосевой ферме. Что ж вы, думаете, я не понимаю, как это важно? Я прекрасно понимаю. Но я думаю, что, прежде чем говорить об этом мамонте, его нужно проверить. Так я думаю.
Дедушка с таким упоением говорил «я», так смешно выпячивал при этом грудь, что Вася понял: ему очень хочется быть главным в этой истории. Он, пожалуй, даже жалеет, что не он замерз в свое время.
«Эх, Женька Маслов, Женька Маслов, – горько усмехнулся Вася, – если бы ты знал, до чего же трудная вещь не то что чужая, а даже своя слава! Потаскали бы тебя, как меня, – тогда бы узнал!»
Ли Чжань не стал больше слушать дедушку. Он подбежал к телеоператорам, поговорил с ними, и через несколько минут над усеянным возбужденными, спорящими учеными пригорком прозвучал его усиленный радиорепродуктором голос:
– Уважаемые коллеги! Мне кажется, что нам нужно на время отложить наши споры. Вначале следует изучить все факты.
Я это говорю потому, что мы знаем только один факт: отмерзание мальчика Васи Голубева. Между тем это не все. Голубев размораживался вместе с доисторическим животным – мамонтом.
Я полагаю, что, если мы убедимся в том, что мамонт действительно существует, наши споры изменят характер. Тогда мы будем говорить не о достоверности размораживания, а о том, благодаря чему оно произошло и какие выводы нам нужно сделать из этого, как поставить обнаруженные явления на службу человечеству.
Ученые стали медленно собираться к яме.
– Я предлагаю, – продолжал Ли Чжань, – ознакомиться с рассказами людей, которые не только видели ожившего, размороженного мамонта, но и кормили его, катались на нем. Предоставим им слово.
Первому пришлось говорить Васе, хотя дедушка и попытался было сразу завладеть вниманием присутствующих. Но Ли Чжань сказал, что, поскольку он видел мамонта, а не катался на нем, его выступление будет предпоследним.
Когда