– М‑мама, в‑выслушай же меня, в к‑конце концов! – не выдержала Горация. – Я все объяснила л‑лорду Рулу и…
– Боже милостивый! – воскликнула Элизабет. – Только не Эдвард!
– Да, Эдвард. Разумеется, я рассказала ему об Эдварде. И он н‑не ж‑женится на тебе, Лиззи, зато он п‑пообещал стать вместо этого п‑покровителем Эдварда…
Леди Уинвуд вновь пришлось прибегнуть к укрепляющему воздействию нюхательных солей, после чего она слабым голосом потребовала, чтобы ей сказали, чем она заслужила столь суровую кару.
– И еще я объяснила ему, ч‑что ничто на с‑свете не заставит Шарлотту в‑выйти за него замуж, и он, как мне показалось, н‑ничуть не обиделся.
– Теперь мне остается, – со спокойной решимостью провозгласила Шарлотта, – лишь умереть со стыда!
– О Хорри, дорогая моя! – всхлипнула Элизабет, смеясь сквозь слезы.
– А потом я спросила его, – с торжеством закончила Горация, – не хочет ли он жениться на м‑мне. И он ответил с‑согласием!
На мгновение ее родственники лишились дара речи. Очевидно, леди Уинвуд решила, что ситуация вышла из-под контроля ее флакончика с нюхательной солью, позволив тому выскользнуть из ее пальцев на пол, а сама в немом замешательстве уставилась на младшую дочь.
Первой обрела голос Шарлотта:
– Горация, ты хочешь сказать, что имела нескромность, неприличие и… и дерзость просить лорда Рула взять тебя в жены?
– Да, – твердо ответила Горация. – Имела.
– И… и… – Шарлотте явно не хватало слов, – он согласился… жениться на тебе вместо Лиззи?
Горация кивнула.
– Он не мог, – заявила Шарлотта, – не заметить заикания.
Горация гордо выпятила подбородок:
– Я п‑первой заговорила с ним о з‑заикании, и он сказал, что оно ему н‑нравится!
Элизабет поднялась со своего кресла, обняла Горацию и прижала ее к своей груди:
– А почему нет? Милая моя, дорогая сестричка, я никогда не смогу отплатить тебе за то, что ты пожертвовала собой ради меня!
Горация покорно вытерпела объятия.
– Знаешь, говоря по правде, Лиззи, я с радостью в‑выйду за него замуж. Но я все время с‑спрашиваю себя: ты уверена, что не х‑хочешь этого сама? – Девушка напряженно вглядывалась в лицо сестры. – Т‑ты и в‑вправду любишь Эдварда с‑сильнее?
– Ох, любовь моя!
– Тогда я тебя не п‑понимаю, – заявила Горация.
– Не следует полагать, – решительно заявила Шарлотта, – будто лорд Рул принял все за чистую монету. Можете мне поверить, он счел Хорри взбалмошным ребенком.
– Н‑нет, не с‑счел! – мгновенно ощетинилась Горация. – Он г‑говорил совершенно искренне и н‑нанесет