Вы медленно пошли домой, все так же молча, все темы для разговора были исчерпаны.
Как бы там ни было, за всю прогулку ты ни словом не обмолвился о вас двоих.
Вы просто говорили на общие темы, как случайные знакомые, чужие люди.
Войдя в дом, она стала рыться в сумке, вынимая какие-то вещицы, и закрылась в ванной, а ты снова развалился на диване. Ты смотрел то, что оставалось от игры с Францией, впрочем, не столько смотрел, сколько слушал последние замечания комментатора, поскольку игра уже подходила к концу. В итальянской сборной мячи забили Аристарко и Де Доминичис, но ты никак не мог понять, хватило ли этих двух голов, чтобы выиграть матч, или нет.
Одиннадцать двадцать. В этот момент она появилась в столовой в вечернем наряде. В обтяжку, черт возьми, на выход. На ней были короткие брючки, открывавшие крепкие загорелые ноги, туфли на каблуке и крошечная маечка с открытой спиной. Но больше всего бросалось в глаза зеленое ожерелье, которое ты ей купил! «Вот плутовка», – подумал ты и едва сдержался, чтобы не сказать ей тут же, как она хороша. Ты просто смотрел на нее и не мог отвести взгляд. Сельваджа, которая стояла теперь перед тобой, была совершенно другая, не та, которую ты знал, пусть и недолго. Она казалась старше и куда более разбитной и своенравной, чем ты уже успел заметить. Она иначе уложила волосы и сделала легкий макияж.
– Ну что, идем?
Этот вопрос привел тебя в чувства: «Куда это она собралась в таком виде?»
– Идем куда? – спросил ты таким тоном, чтобы не оставалось никаких сомнений – тебя с дивана не подняла бы даже пушечная пальба.
– На дискотеку, конечно, куда же еще. Суббота! Мне советовали «Prince», ты там бывал?
Ты кивнул. Еще бы. Ты бывал там настолько часто, что считал это заведение ужасно скучным.
– Дорогу знаешь?
– Разумеется.
– Тогда поехали. Ты за рулем, – сказала она решительно и направилась к двери, находу бросив тебе ключи от машины, вероятно, от маминой маленькой «ровер», припаркованной в начале улицы.
– Что? Я никуда не пойду! – ты скрестил руки на груди, как восставший против беззакония Сандокан. Одна мысль тащиться куда-то на танцы заставляла чувствовать себя дегенератом.
– Ну, тогда я пойду одна, – возобновила она атаку.
– О’кей, если ты водишь машину, нет проблем.
– Не вожу.