– Ра… – Он откашлялся. – Разумеется.
– Когда вы вернетесь в город, мистер Дауэрти?
– Мы собирались остаться здесь до пятницы, но постараемся вернуться уже сегодня. Я узнаю время вылета и перезвоню вам.
Рид бросил телефон на пассажирское сиденье, но тот снова зазвонил. На экране высветилось слово «Морг».
– Соллидей слушает.
– Рид, это Сэм Баррингтон.
Баррингтон, их новый судмедэксперт, заступил на службу, когда прежний эксперт ушла в декретный отпуск. Прежний эксперт знала свое дело и была проницательной и привлекательной дамой. Баррингтон… Ну, он тоже знает свое дело. И тоже проницателен.
– Привет, Сэм. Я еду в офис. Что у тебя?
– Жертва – женщина, чуть старше двадцати лет. Насколько я могу судить, рост у нее был метр пятьдесят пять – метр шестьдесят.
Сэм не стал бы звонить, чтобы сообщить столь банальную информацию. У него есть что-то еще.
– И?
– Прежде чем резать, я сделал предварительный рентген. Думал, что череп будет расколот на мелкие кусочки.
Именно так обычно и происходило. Когда тело подвергается воздействию высокой температуры… Иногда череп буквально взрывается от давления.
– Но он не был расколот.
– Нет, потому что давления не было: воздух выходил через отверстие от пули.
Рид не удивился. Но теперь ему точно придется делиться. Он займется поджогом, а полицейские – трупом. У этого дома слишком много нянек. Он поморщился. Какая банальщина!
– Есть свидетельства отравления дымом?
– Туда мы еще не добрались, – беззаботно откликнулся Сэм. – Я буквально через минуту начну вскрытие, так что можешь приезжать в любое время.
– Спасибо. Приеду.
Когда он свернул на тихую, усаженную деревьями улочку, пошел сильный дождь, и пришлось включить дворники. С тех пор как Рид в последний раз сотрудничал с Отделом расследования убийств, утекло много воды, но он подумал, что лейтенант Марк Спиннелли, скорее всего, все еще там работает. Марк – человек прямой. Риду оставалось только надеяться, что детектив, которого ему выделит Спиннелли, не окажется занудой и всезнайкой.
У Мии Митчелл замерзли ноги. И это было тем более обидно, что сейчас они могли бы находиться в тепле и удобно возлежать на стуле, в то время как ее желудок с благодарностью принимал бы третью чашку кофе. «Но ничего этого нет, потому что я здесь», – горько подумала она. Она стояла на тротуаре, с краев поношенной шляпы падали капли холодного дождя, а она, как идиотка, пялилась на собственное отражение в стеклянных дверях. Она сотни раз проходила через эти двери, но сегодня все иначе. Сегодня она одна.
«И все потому, что я тогда оцепенела, как чертов новичок». А ее напарник