Наконец я разглядел сквозь туман наш дом. Эта картина успокоила меня по двум причинам. Во-первых, сам его вид. Во-вторых, то, что я добрался туда так быстро. Такое могло случиться только во сне.
На меня неожиданно нашло вдохновение. Я тебе уже говорил о том, как болело мое тело. Несмотря на то что это был сон, я все же ощущал боль. Итак, я сказал себе, что поскольку боль порождена сном, не обязательно ее испытывать. Роберт, при этой мысли боль прошла. Ее сменили чувства облегчения и удовольствия. Разве это не доказательство того, что все происходило во сне?
Тогда я вспомнил, как, сидя недавно на больничной койке, я рассмеялся при мысли о том, что все это сон. Это и был именно сон. Точка.
И вот я без всякого перемещения оказался в прихожей нашей квартиры. «Сон», – подумал я и с удовлетворением кивнул. Я оглянулся вокруг; перед глазами по-прежнему все расплывалось. «Подожди, – размышлял я. – Тебе удалось ослабить боль, почему бы не исправить зрение?»
Но ничего не произошло. Все, что было дальше десяти футов, скрывалось за какой-то пеленой.
Я повернулся на клацающий звук когтей по кухонному полу. В прихожую вбежала Джинджер; ты ведь помнишь, это наша немецкая овчарка. Увидев меня, она принялась скакать от радости. Я назвал собаку по имени, радуясь, что вижу ее. Наклонившись, я стал гладить ее по голове и увидел, что моя рука глубоко уходит в ее череп. С визгом отскочив, она в ужасе помчалась прочь, с плотно прижатыми к голове ушами и стоящей дыбом шерстью, а по дороге сильно ударилась о дверной косяк.
– Джинджер, – позвал я, отгоняя от себя страх, – иди сюда.
Ну почему она так глупо себя ведет? Я пошел за ней и увидел, что она, обезумев, скользит по кухонному полу, пытаясь убежать.
– Джинджер! – закричал я.
Я готов был на нее разозлиться, но она была так напугана, что я не смог. Она пробежала через гостиную и нырнула под щиток собачьей дверцы.
Я хотел пойти за ней, но потом передумал. Нельзя было позволить ввести себя в заблуждение этому сну, каким бы безумным он ни казался. Я повернулся и позвал Энн.
Никто не ответил на мой зов. Осмотрев кухню, я увидел, что включена кофеварка – горели две красные лампочки. Стеклянный кофейник на подложке был почти пуст. Я выдавил из себя улыбку. «Как всегда», – подумал я. Через несколько мгновений дом про… п-р-о-п-и-т-а-е-т-с-я вонью жженого кофе. Я в рассеянности потянулся, чтобы выдернуть вилку. Моя рука прошла через провод, и я весь сжался, но потом заставил себя улыбнуться. «Во сне всегда все делаешь не так», – напомнил я себе.
Я стал обследовать дом. Наша спальня и ванная. Комнаты Йена и Мэри, их общая ванная комната. Комната Ричарда. Я не обращал внимания на туман перед глазами. Я решил, что это не важно.
Что я был не в состоянии проигнорировать, так это возрастающую вялость. Сон это был или нет, но мое тело казалось мне оцепеневшим. Я вернулся в нашу спальню