Он бросил есть собачью печёнку и грешным ртом погрозил, что не просто займётся мной, но и вызовет меня на заслушивание. По его мнению, заслушивание было не менее страшной вещью, чем иезуитский суд в Испании.
– На что? – удивлённо спросил я, – На что вызовешь!
– На заслушивание! – повторил он грозно.
Я засмеялся, как рождественский колокольчик и обеспечил себе врага по гроб жизни.
Он таки пытался меня вызвать на своё прослушивание, но к несчастью у него это не вышло. Черед два дня после неудавшейся попытки привести меня в повиновение он напился и попал, как я ему и пророчил, в Сидоровы Казармы, где его, гниду, научили-таки классическому строевому шагу.
В армии Сан Репы труд её солдат рассматривается начальниками, как законная добыча, трофей, которым обладает самый наглый. Где только не использовались бедные солдаты в грязных бушлатах! Их посылали в колхоз копать картошку, делать бани и дачи друзьям Начальника работ, солдат забирали космонавты с теми же целями, их выписывали делать уборку в санаториях, был случай, когда начальник брал солдата на рыбалку и посылал его орудовать с электроудочкой. Был дождь и солдат погиб. Его списали, как погибшего вследствие своей же неосторожности на стройке и никто не был наказан. А уж героические космонавты прямо не слезали с наших солдат.
Недавно я шёл в Сблызнове около строящегося храма Святого Софита и с удивлением увидел, что около него копошится полдюжины милых моему сердцу стройбатовцев в засаленных робах. Вот оно и сюда пришло – армейское рабство – поповские постройки тоже стали делать руками армейских рабов. А всё о законности болтают!
Глава 11
Армейские помещики.
От великого до смешного – один шаг.
Иногда автору приходиться вмешиваться в эмоциональные экзерсисы Алекса Лихтенвальда, дабы исправить небольшие фактические ошибки, вкравшиеся в его воспоминания только лишь по причине удалённости его по времени от случившегося.
Алекс застал в части несколько командиров. Обычно командиры в частях долго не задерживались и переходили из части в часть, что являлось общим и незыблемым принципом. Алекс где-то слышал о более обширном принципе: в случае войны все командиры частей и вообще офицеры ввиду глубокой и неискоренимой ненависти к ним солдат, должны повсеместно заменяться. Алекс не поверил – кто будет в ходе войны заниматься таким хлопотливым делом? Было ли такое распоряжение, или нет, бог знает, да только командиры в Алексовой части, действительно, долго не задерживались, из чего незрелый ум мог бы заключить, что идёт война. Первым, кого застал на высоком командирском посту Лихтенвальд, был подполковник Моргопляс. Он остался в памяти военных строителей тем, что плясал лезгинку на утреннем разводе. С ним Алексу пришлось служить