Не судимы, но осуждены. Том 2. Петр Петрович Котельников

а не стальные. Человек мог ходить по городу в любое время суток, не опасаясь вооруженного нападения. Все оружие было собрано. Банды, типа «черной кошки», орудовавшие до 1947 года исчезли, как и исчезла так называемая «спекуляция», сегодня величаемая «торговым бизнесом». Безработных не было, беспризорных тоже. Двери учебных заведений были открыты, поступление в высшие учебные заведения регламентировалось только уровнем учебной подготовки. Послабление было сделано только тем, кто пришел в вуз после демобилизации, при условии, что абитуриент сдаст вступительные экзамены на твердые тройки при пятибалльной оценке знаний. Успевающим выдавалась стипендия. Размер ее был невелик, но он соответствовал полностью прожиточному минимуму.

      Вся страна была в стройках. Строили добротно и красиво. Хрущев назовет позднее все это архитектурным излишеством. Голодных не было, нищих тоже. Посещение театров, в том числе оперных было доступно всем. В день премьеры спектакля достать билеты в театр было делом трудным. Перекупщиков не было… Но, по-видимому, Сталин не был абсолютно довольным, если из-под его пера вышел фундаментальный труд – «Экономические проблемы социализма в СССР». Жизнь с каждым годом становилась лучше, снабжение товарами тоже. Мы в пищу употребляли только натуральные, экологически чистые продукты. Наши промышленные товары по своему качеству стали не уступать зарубежным, поэтому погоня за «заграничным» отсутствовала. Сталиным были задуманы и стали претворяться в жизнь те стройки, которые потом будут названы «Великие стройки коммунизма». Не удивительно, что смерть Сталина воспринималась большинством, как личное горе. Люди плакали, узнав о его смерти. Но это не означало, что все Сталиным были довольны. Автор этих строк был рад смерти диктатора, хотя и вынужден был скрывать свою радость от других. Он надеялся на то, что со смертью Сталина появится свобода высказывания мыслей, и не только речью своей, но и на бумаге, перестанут глушить зарубежные информационные программы; исчезнет славословие в адрес вождей; исчезнет зависимость от штампа прописки в паспорте, крестьяне получат свободу выбора места жительства и работы. Ностальгия возникнет и надолго осядет в душе, когда появилась сама возможность сравнения. Жалеть не о Сталине, а о сталинском периоде жизни, автор станет позднее, когда возникнет возможность сравнивать поэтапно происходящее.