Вот жизнь настала! Одно радует. Может быть, молодые хирурги будут жить дольше, богаче? У них к 60 годам не будет болеть шея, сводить и неметь руки. Но что-то я подозреваю, что народу легче не станет. За «спасибо» или бутылку коньяку, даже смотреть не будут. И нас не будет… Страна, РАССЕЯ – как ты нас кинула!!!
Цветной слух
Зима. Вечер. Занятия в школе закончились. Я бегу к своему другу Аркашке Гинсбургу. Они с матерью, тётей Соней, отцом, дядей Мишей и сестрой Идой живут на втором этаже в коммунальной квартире дома купца Жаднова. К дому подхожу на цыпочках. Слух у тёти Сони ещё тот, она меня слышит за версту. В квартире свет, Аркашка пиликает на скрипке, тётя Соня стучит по пианино.
– Аркаша! Куда твои уши смотрят? Где твой первый палец? Русский способ! Не сгибай кисть! Твой друг Шура уже под окном.
– Услышала. Во! Даёт…!
– Аркаша, закрой рот. Ты плохо слышишь, звук в твоей глупой голове не задерживается и пролетает. Сколько мне тебе об этом говорить?
Одна еврейская семья на весь Болхов. Дружат с моими родителями, а мы с Аркашкой. Они из Ленинграда и мой отец ленинградец. Он жил на Фонтанке, они на Васильевском острове, рядом с кинотеатром «Гигант».
Тётя Соня мне говорила: «Шура, я коренного ленинградца узнаю по голосу, шагам. Мне даже не надо его видеть».
– А если папка будет пьяный? Узнаете?
– Шура, сынок, это не имеет значения. Узнаю, даже ещё быстрее.
Моя мать тоже узнаёт, когда отец пьяный, издалека…, но она его видит. Чудеса…
Аркашка на полгода старше меня, но больше в два раза, учимся в разных классах. Я в «А», он в «Б». Задания на дом одинаковые. У Аркаши плохо с арифметикой, но пятёрка по чистописанию. Я решаю примеры в уме, но чистописание никак… Дома сёстры младшие не дают хорошо написать и меня учительница оставляет после уроков, чтобы я писал предложения, буквы с нажимом и не залазил за разлинованные полоски. Чернилами, школьным пером. И без клякс! Тетрадь оставляла в школе. Аркашки за пятёрку по арифметике мать даёт 5 рублей, мне хрен, кто что даёт. Дневник никто не смотрит, все работают. Домой поздно с работы приходят. Не до меня. Я решаю за Аркашку примеры, на деньги покупаем конфеты «подушечки».
У Аркашки врождённый абсолютный слух. Так сказала тётя Соня.
– Тетя Соня, а есть слух ещё лучше?
– Шура ты такой любопытный! Есть, но это горе и почти сумасшествие. У дяди Аркаши, моего брата Фимы, был такой слух. Он умер от голода в блокаду. Отца твоего взяли в Армию, а его нет. Плохо со зрением. Остался! Как мы его не уговаривали! Не могу себя простить. Появляются слёзы.
Перевожу разговор.
– А как это, лучше абсолютного?
– Шура, когда ты чуешь запах, ты можешь узнать, что твоя мама готовит – картошку или щи?
– Ещё бы! Даже чую когда с луком, а когда с салом.
– Вот Шура, а теперь представь, что человек слышит звук, любой. И что