Не умаляй возможности врага,
Не оставляй и малой щели.
Ошибка станет лишком дорога
Коль враг достигнет своей цели
Сам Д'Альон в силу статуса своего при императорском дворе был ограничен в своих возможностях. По размышлении, лучшего исполнителя, чем Лесток, ему не найти. Подвижный, умный, умеющий легко завязывать знакомства и легко находит слабые стороны в собеседнике, располагающего его к доверительному разговору, Лесток Иван Иванович, он же Иоганн-Герман, он же Жан Арман де Лесток – представитель древнего французкого дворянского рода находился в России со времен Петра и наказанный им же за избыточное влечение к девицам непорочным, достиг высочайшего положения при Елизавете Петровне, стал графом, действительным тайным советником, директором медицинской канцелярии, продолжая считаться и лейб-медиком Государыни российской. Лесток понял всю выгоду «предприятия, которое может способствовать заключению союза России Франции, сделает его, Лестока, еще более нужным императрице Елизавете и даст возможность доказать Людовику XV, что получаемые из Парижа 15000 ливров ежегодно, не впустую тратятся. Ему недолго пришлось искать того, с кого следовало. Среди знакомых графини Анны Гавриловны Бестужевой самыми открыто выражающими свое недовольство правящей Государыней было семейство Лопухиных. Сред этого семейства подполковник, находящейся вне дела, Иван Лопухин недержанием слов в пьяном виде особенно отличался. Об этом Ивану Лестоку удалось узнать совсем случайно
Над головою меч висит
Мне царский двор напоминает
Собак грызущуюся свору.
Затишье временным бывает —
Собаки спят в ночную пору.
И вдруг одна поднимет вой,
Ей лаем отвечает стая.
Потом набросятся гурьбой —
Грызня идет, не умолкая.
Так и среди придворных – тишь да блажь только временными бывают. Всё временное – ничего постоянного. Друг другу кланяются, улыбаются, а за пазухой каждый булыжник носит, норовя при случае камушком тем да к головушке приложиться. Дамам целуют ручки, но и откусить пальчик, и не только его, запросто могут, зазевайся только… Между мужчинами ведутся долгие доверительные разговоры, а верить им никак нельзя – используют сказанное и целиком, и в выдержках в доносе своём. Грамота для того и дана, чтобы доносы, поскрипывая гусиным пером по бумаге, писать.. Донос каждый строчит, заметив, что фигура чья-то изволила разок, другой пошатнуться… Государыня не так глянула на своего придворного и тут же в его адрес сыплется так много обвинений, что правду от кривды уже просто и не отличить. За выбивание истины принимается Тайная канцелярия. А этого заведения «Тайного» даже вельможа первого ранга, как огня боится. Ведется допрос с пристрастием – и начинаются и оговоры, и наговоры. Чем дольше допрашивают,