Меч, все так же находящийся в плену дверного косяка, медленно раскачивался.
После таких перепадов настроения, аппетитная яичница, нисколько не привлекала Тэлиаса. Мальчик сидел, ковыряя в завтраке бронзовой вилкой и поглядывая на отца, который, так же, как и он, потерял всяческий интерес к жаренному завтраку. Смотря на поникшего, запутавшегося в своих собственных мыслях отца, Тэлиас словно, глядел в зеркало. Одинаковые вздохи, движение рук и такое же потерянное выражение лица – копия он, вот только много лет спустя. Мальчик подумал:
«Он все еще любит ее, так же сильно… Так же, как и четыре года назад… Так же как и я…»
Тэлиас вновь отвел глаза в сторону и посмотрел на подарок отца, все так же тихо покачивающийся в дверном проеме.
– Мне пора – сказал Рионд и медленно, опираясь кулаком на стол, встал, – да и тебе пора на занятия.
– Па. Ведь торийский день… все старейшины заняты – потеряно ответил Тэлиас, тоже поднимаясь из-за стола. Яичница обоих уже остыла.
– Ах, ну да, а я и забыл – сказал Рионд, уже натягивая рабочую мантию и поднимая с пола огромную сумку, набитую инструментами и тряпьем, – ну я побежал… будь осторожен. Увидимся вечером на празднике.
– Пап! – крикнул Тэлиас.
Уже открыв входную дверь, Рионд обернулся. Тэлиас заколебался.
«Сказать ему про драку или нет… скажу… вот сейчас… а может лучше вечером…» – подумал мальчик и, смотря не на отца, а на точку чуть выше него, сказал:
– Хорошего дня па.
– Не убегай далеко – улыбаясь, сказал Рионд и канул в шум деревни.
Мальчик помахал отцу и снова уселся на деревянный табурет. Посматривая на камин, он снова вспомнил маму, хотя сказать вспомнил было бы неправильно, ведь она всегда была в его сердце и мыслях. Перед глазами Тэлиаса возникла картина: молодая девушка стоит у камина, напевая, что-то еле слышно. Длинные, темно-коричневые волосы до талии, волнами разливались по ее спине. Девушка обернулась и Тэлиас увидел ее синие, смеющиеся глаза. Она улыбалась мальчику, и эта улыбка обливала сердце Тэлиаса раскаленным металлом. Тэлиас мысленно встряхнулся и понял, что из его глаз вновь, ручьем текут слезы. Внезапно ему стал противен их с отцом дом и мальчик, еще раз бросив взгляд на меч в косяке, выскочил на улицу.
Теперь он брел по деревенской улице, а его мысли были далеко от Гэофольда. Бегающие туда-сюда люди и шум деревни, не мешали ему думать о своем. Он шел вперед, опустив голову вниз и заливая себя все новыми и новыми мысленными несчастьями. Вот почему Тэлиас так не любил торийский день. Для него этот день вовсе не был праздником, этот день был днем горьких воспоминаний и боли. Даже подарки Рионда не могли потушить его горящее, израненное сердце, но мальчик все равно был благодарен отцу за его попытки и за секундное счастье, которое возвращало Тэлиаса назад, туда, где была его мама.
Незаметно для себя Тэлиас оказался в центре Гэофольда и огляделся. Жители деревни продолжали украшать площадь,