– There is a problem, sir… (С характерными для крио2 «дe» и «са-а-а». )
– (Молча вопросительно поднимаю брови.)
– It’s a serious problem! The machine cannot scan your fingerprints, something is wrong!
– …
– Do you understand me, sir? We have a serious problem here!
– (Равнодушно.) I don’t think it’s my problem… Мелкий вымогатель за стеклом задумчиво листает мой паспорт, усеянный печатями и визами, и предпринимает последнюю попытку.
– My good friend, I just want to help you. I don’t know what you gonna give me…
– …
Раздражённо суёт мне паспорт в окошко и демонстративно отворачивается. Улыбаясь про себя, перехожу к таможенникам. Эти ребята повеселей и побесцеремонней. «Русский? Гони бабки! Гони бабки!» Блин, и ведь научил же кто-то. Эти на отказ не обижаются и у следующего пассажира просят денег уже на итальянском. Полиглоты, понимаешь…
До вылета ещё два часа, беру пиво и устраиваюсь поудобнее. Обстановка располагает к ностальгическим воспоминаниям. Всё-таки Сьерра добавила два года к моему и так не маленькому геопроктологическому стажу. Погружаюсь в себя и выныриваю к объявлению посадки.
Короткий перелёт над марокканцами, и вот она – Касабланка. До рейса в Стамбул ещё несколько часов, но выходить в город нет ни малейшего желания. Название – единственное, что в Касабланке есть красивого, это я проверил на практике. Зато очень удобный пересадочный узел для поездок в Западную Африку. Новичкам, кстати, очень даже рекомендую выйти в город, поможет слегка подготовиться к «могиле белого человека», как называли побережье Гвинейского залива проклятые колонизаторы, врывавшиеся в мирные негритянские деревни, оставляя за собой лишь дома, школы и дороги. К концу первого года каждый второй из этих суровых ребят уже отправлялся в края вечной охоты. И хотя в наши дни всё куда легче, тем не менее, холерой и брюшным тифом я в Сьерре переболеть успел. Малярия была ещё раньше, в Замбии. Страшная вещь, кстати. К знакомым как-то представитель от инвесторов из Киева прилетал на недельку. Съездили, посмотрели площадку, побухали, съездили на океан, побухали. Мужик вернулся в Киев, а через несколько дней в бане свалился без сознания. Пока врачи разобрались, пока сделали анализ на малярию – через три дня его не стало. Впечатлённые украинские инвесторы потом год осуществляли контроль над деятельностью предприятия путём переписки. За что и поплатились – команда геологов,