Катерина, ощутив резкое желание расплакаться, резко остановила себя. Она, возможно, убила человека, разве теперь имеет право плакать? Но как тяжело проглотить этот ком в горле. Как хотеться ворваться в операционную и сказать всем и каждому в ней, что она не хотела никого убивать. Что она лишь защищала. Защищала свою никчемную жизнь. Она уже сомневалась, достойна ли ее жизнь защиты.
Глава 2.Эпизод 2
Катерина просидела неподвижно почти час, когда в приемное отделение вбежала Светлана. За ней вошел крупный мужчина. Тяжело дыша, она схватила Катерину за руки.
– Ты в порядке? Они что-то сделали?
– Я «что-то» сделала. – Катерина посмотрела на сестру, и не в силах больше сдерживаться, заплакала.
Светлана села рядом и прижала сестру к себе.
– Успокойся. Все в порядке. Я со всем разберусь.
– А если он умрет?
– Тогда он еще удачно отделается. Ну все. Хватит. Пошли, отвезу тебя домой.
– Нет. Я останусь.
– Зачем? Ты и так сделала для него слишком много. Давай, поговорим в машине.
– Я не поеду. – Катерина вырвалась из объятий сестры и вытерла рукавами плаща слезы.
Светлана раздраженно выдохнула. Она достаточно хорошо знала упертый характер сестры, к формированию которого сама приложила руку. Она обратилась к рослому мужчине, пришедшему с ней:
– Жди в машине у входа. Когда ей надоест сидеть тут, как великомученице, отвези домой.
Резко поднявшись, она вместе с мужчиной вышла.
Проводя сестру взглядом, Катерина будто вновь лишилась опоры. Она облокотилась о стену. Поясница начала болеть. Похоже, даже позвоночник был уже не в силах выносить ее эгоизма в лишении организма сна. Она не заметила как соскользнула на соседний стул и ненадолго, сама того не заметя уснула.
Первым, что он увидела, проснувшись, были черные ботинки с железными пластинками на носах, синие штаны, куртка, а затем уставшее лицо Анара.
Это выражение лица – душевное заболевание жителей Калины. Катерина называла его – хронической тоской. Когда ни яркое солнце, ни вкусный обед не могли принести в жизнь полную боли, недосягаемого счастья.
– Ну, и что эта ночевка в приемнике тебе дала?
– Операция еще не закончилась? – только спросив, она поняла, что Анар наверняка этого не знает.
В этот момент он казался единственным человеком, которому она бы поверила. Даже если б он сказал, что операция прошла невероятно успешно, и мужчина с проколотым ею животом уже отправился домой, она бы приложила все силы, что бы поверить в это. Но вместе с дремотой растворялась и надежда. Она молча села, не зная, что еще могла сделать или сказать.
Анар вздохнув сел рядом. Он облокотился головой о стену и закрыл глаза. Просидев так немного, спокойно спросил.
– Звать-то тебя, кстати, как?
– Катя.
– Анар.