И ещё одна особенность не давала покоя, которая тревожила, потому что она не понимала. Арий был неуязвим, он был, и его не было. Она знала, что любой вид материи существует только в движении, движение, в принципе, создаёт материю. Движение может быть только поступательным в пространстве ли, во времени, другого вида движения она не знала.
Арий использовал иной вид движения, даже не вибрационный, а какой понять было невозможно. Его не было в движении, он в нём появлялся внезапно, так же внезапно исчезая, будто он сам был этим движением – строителем и разрушителем материи самой.
И она поняла!.. поняла, почему она ослушалась. Только она одна знала виновника того, что происходит. Арий непорочен, как дитя, как любое животное, растение минерал, ибо, по определению, не ведает, что творит, и потому только жертва младенца, как символа чистоты и непорочности, может остановить Ария. Тут не Чела, не кто-либо другой человек ли, не человек, бессильны, ибо ведают Бога, а это значит – ведают, что творят. Смерть младенца – это единственный шанс уничтожить Ария, возомнившего себя невесть кем, ведь это смерть самой непорочности…
К чему это приведёт впоследствии, предугадать было невозможно, а на расчёты не было времени.
Глава пятая
Вспомнить всё!.. вспомнить, проснуться, наконец, от гипнотического сна, кошмара спячки миллионов лет, а может сотен миллионов. Виктор вспоминал, воспоминания крушили всё, будто рвали тишину на части, ведь эта тишина – сплошной кошмар, страдания и слёзы, но и кошмар на части разрывался, обнажая суть всего Творенья, в которой гармония и красота, любовь и радость вне пределов Кода Бога Ра, вне любых пределов жизни. Код Бога – это смерть Высшего, это Жизнь сама, закованная в Куб Творенья.
Как можно бесконечность в сферу заковать?.. и что такое Куб Творенья?
– Мне тесно, Нина, ты царица вдохновенья… но вдохновенье жить не может в клетке.
– Войди в меня, мой милый, я бесконечной стану, всё для тебя во мне и я твоя и не в веках, а в вечности свершений.
– Давит что-то, будто кто-то пытается убить свободу, непорочность, чистоту…
– Я посмотрю.
– Не надо, вижу я!.. их много, и все они хотят Вечность в Сферу Жизни заковать, а Бесконечность в Куб Творенья.
– Как это возможно?
– Невозможно, но потухшее сознанье так считает и влачит существование своё в пределах форм конечных.
– Да, я помню!.. в Вечности я миллионы форм имею, а в бесконечности?.. ты для меня живёшь многообразием форм и проявлений, а вместе…
– А вместе мы эти Творения творим, становимся, живём, радуемся, любим, и Песню Жизни жизнями поём своими.
Нина