Мигом все глазки углядели, заохали…
А Устинью боярыня Татьяна поманила. Устя кивнула, да и за ней выскользнула, в отдельную горницу прошла, поклонилась привычно.
Мол, слушаю тебя, боярыня.
Татьяна тянуть не стала:
– Ты брату подсказала, как поступить?
– Он и сам неглупый, боярыня.
– Не додумался б он. Ты подсказала, на тебя он поглядывал.
Устя промолчала. Говоришь ты, боярыня, о брате моем. А услышать-то ты что желаешь?
Боярыня продолжать расспросы не стала, поклонилась в пояс:
– Благодарствую, Устинья Алексеевна.
Устя едва не зашипела.
Не по чину то. И боярыня ей кланяться не должна, и не так все… Быстренько сама земной поклон отмахнула:
– Прости, боярыня, а только рада я, что ты не прогневалась. Не хотелось мне, чтобы за спиной у брата да невестки поганые языки помелом мели, вот и посвоевольничала.
– Хорошо ты, Устинья, придумала. Машенька у меня младшенькая, последыш… баловала я ее, берегла от всего, вот и получилось… что есть.
Боярыня дальше досказывать не стала. Да Устя и так поняла.
И судьбы иной боярыня хотела для дочери, и огневалась на глупую, и просто злилась, что так-то, и языки чужие были злее пчел. Вот и шипела боярыня, вот и не радовалась ничему.
А сейчас вроде как и тучи расходятся.
Да, не князь Илюшка. Но все ж в палаты царские вхож. А ежели Устинья замуж выйдет, как шепоток по столице ползет… Машку они тогда, оказывается, выгодно замуж выдали.
И подругам – змеюкам подколодным – теперь отвечать можно как положено. Да, молодежь не стерпела. Ну так… мало кто до свадьбы-то девкой оставался, ей про то ведомо. Когда б Машка раньше призналась, раньше б и свадьба была. И внучку признали, все ж за нее душа тоже болела.
Алешка-то Заболоцкий – тот ясно, за что старается. Денег ему Никола предложил.
А вот Илья… тот по-разному невесту мог принять. И никто б его не упрекнул, в жене он полный хозяин. И сестра его постаралась. А могла б Машку вконец заесть, беззащитная она, Машка-то…
– Так хорошо же все получилось, боярыня? – Устинья смотрела невинно. – Плохо, что Илюшка до свадьбы не дотерпел, мог бы и посвататься, как положено, да боялся, наверное. Все ж не такие мы богатые, а предки… Знатность на хлеб не положишь. Зато теперь у Вареньки все хорошо будет. А как отец дом новый на Ладоге молодым поставит, обещался он, так и вам в радость будет к дочке заглянуть, внуков понянчить? А может, и дочери что хорошее подсказать?
– Сегодня у меня еще одна дочка появилась, когда не оттолкнешь.
– Рада буду, боярыня.
Женщины молча друг друга обняли, Татьяна Устинью по голове погладила, едва не заплакала от счастья тихого.
Хорошо все у молодых?
Вот пусть так и остается. Пусть ладится. А кто им мешать будет, того хоть боярыня, хоть боярышня с костями сожрут, не помилуют!
– Пойдем, мин жель, развеемся немного! Сегодня вдова Якобс свой дом для молодежи открыла, вино есть, а какие девочки там будут – восторг!
Фёдор