И здесь у нас в центре тайфуна
Великий маг и полный штиль!
– Гребцы – на правую шлюпку на весла!!! – чуждый волшебному миру искусства, гаркнул Гильдас, и шестеро матросов резво скакнули в лодку, зависшую в нескольких метрах над впавшими в ступор волнами.
– Эссельте, деточка, туда, скорей туда! – Огрин торопливо потянул за руку замешкавшуюся в дверях испуганно-бледную принцессу к полуспущенной шлюпке, и тут случилось непредсказуемое.
Агафон приосанился, принял героическую позу вершителя судеб человеческих в изгнании, многозначительно-томно оперся на посох, и послал потерянной и дрожащей принцессе сногсшибательный взгляд. Та ойкнула и покачнулась.
– Не бойся, Эссельте! – взмахнул рукой студиозус с видом покорителя всех гаурдаков вместе взятых, дарующего прекрасной даме Белый Свет и шестивесельную шлюпку в придачу. – Этот купол – потрясающе прочный, по-другому у меня получиться не могло! Но если тебе всё-таки страшно, то я могу увеличить покрываемую им площадь в полтора… нет, в два раза! Чтобы он доставал до тех скал на пляже! Гляди!
Не прекращая глупо ухмыляться от уха до уха, Агафон воздел к небу посох и протяжно выкрикнул несколько слов.
Эрл встревожился.
– Зачем это ты…
Но договорить ему не пришлось.
С последним звуком, вылетевшим изо рта специалиста по волшебным наукам, вибрирующий от натиска обезумевшей бури кокон спокойствия внезапно разорвался, как шарик, приземлившийся на кактусовую рощу. И огромная волна с исступлением, накопившимся за несколько минут бездействия, обрушилась на правый борт, подобно сокрушительному кулаку обезумевшего морского гиганта. Не успели люди и глазом моргнуть, как шлюпку с горничными и гребцами сорвало с крюков лебедки, будто осенний лист. Еще секунда – и лодка, разбрасывая доски, весла, матросов и пассажиров, с треском приземлилась на песчаном берегу острова.
Каравелла не была так удачлива. Удар неистового вала снял ее с рифа, словно невесомую пушинку, и отшвырнул не в безопасность берега, а в беснующуюся толчею волн. Подхваченный радостно и хищно одной, другой, третьей, четвертой истерзанный корабль уже не сопротивлялся. Быстро теряя остатки снастей и плавучесть, он метался по бескрайнему пространству, кипящему пеной и встающей на дыбы взбесившейся водой, уносясь от берега, едва не ставшего его спасением, всё дальше и дальше…
Чьи-то сильные руки выдернули застывших от ужаса чародея и музыканта из шлюпки, протащили по скользким, уходящим из-под ног доскам, и с захлестнувшей палубу волной они влились по ступенькам трапа через оставленный открытым люк прямо на нижнюю палубу.
Волшебник приземлился головой вниз. Мгновение спустя сверху его приложил арфой и собственной грузной персоной Кириан. Импровизированная куча-мала была припечатана к палубе их спасителем – Олафом.
Отплевываясь и хватая спертый воздух сипящими ртами,[12] несостоявшиеся утопающие едва успели осознать, что произошло и возблагодарить