Мир на изнанке мира. Оксана Алексеева

о том, что способных зачать мужчин нужно беречь чуть ли не на тех же шелковых подушках, что и наших Матерей. К счастью, в нашем обществе не было никаких строгих законов, которые бы серьезно ограничивали свободу чьей-то воли, поэтому и этот проект не нашел одобрения. Мы живы потому, что уважаем личность и индивидуальность каждого – если человека силой заставить делать мебель, то получится плохая мебель. Если труса отправить биться против мутантов, то у нас не останется даже труса, который мог бы делать хорошую мебель. Если того, кого тянет в пустыню, держать на привязи, то он устроит бардак в Городе, потому что ему некуда высвободить лишнюю энергию. Хочешь видеть человека, не нарушающего запретов – так не запрещай ему ничего! Конечно, есть какие-то общие правила, но если они кого-то не устраивают, то он волен выбрать другой Город или попытаться основать свое поселение – никто не станет его удерживать. А ценность человеческой жизни в наших условиях настолько высока, что никто не причиняет серьезный вред здоровью другого осознанно. Не потому что за это накажут – нет, ему грозит только выселение из Города – а потому что это его свободный выбор.

      Думаю, такое справедливое общество было построено только за счет того, что мы позволили женщинам управлять нами. Они хитрее и мудрее прямолинейных и агрессивных мужчин, они почти всегда находят такой способ разрешения конфликта, чтобы никто не пострадал или хотя бы не поплатился за ошибку жизнью. А уж Матери, родившие детей, тем более отличаются исключительным состраданием. Там, где я в порыве спора захочу ударить, Мать скажет: «Прости ему, что он другой». Там, где я закричу: «Ты должен!», Мать ответит: «А может, он должен кому-то другому или не должен никому?». В итоге все находят свое место, а мелкие ссоры ограничиваются стычками, которые уже наутро забываются, крупные – парой разбитых носов, которые все равно наутро забываются. Поэтому в бою на передовой – мужчины, а женщинам остается право принимать решения относительно долгосрочных стратегий. Не потому, что они узурпировали власть, а потому что мы, физически более сильные, сделали ставку на мудрость, а не физическую силу. Потому, наверное, наши управляющие, в число которых входят и некоторые умудренные опытом мужчины, называются Советом – как знак того, что они только предлагают свою волю и оставляют за каждым право с ней не согласиться. Совет существует не как аппарат насилия над собственным народом, а лишь как способ упрощения существования для всех остальных. Никого не принуждают платить обязательные взносы, и – странное дело – продуктовая лавка никогда не бывает пустой настолько, чтобы кто-то в Городе умирал от голода или Мать осталась без жилья. Помогать соседям – это настолько в нашей природе, что нас не нужно к этому принуждать. Читатели говорят о том, что такое положение дел можно сохранить только при небольшой численности населения, потому-то потом и возникает Государство, как способ силового разрешения «проблемы безбилетника»[1]. Возможно. Но я не могу представить в обозримом будущем такой прирост рождаемости, чтобы все внезапно